Возрождённый дракон

— Разве ты забыла, — с напряжением в голосе спросила Шириам, — что Исцеление в Башне всегда проводят в присутствии тех, кто привёл к нам больного?

Эгвейн догадывалась, что запас терпения Наставницы Послушниц почти уже ими исчерпан, но, не сумев сдержаться, девушка выпалила:

— Так, значит, она собирается Исцелить его!

— Престол Амерлин будет среди тех, кто о нём позаботится. — Лицо Шириам оставалось не более выразительным, чем её голос. — Или у вас есть причина сомневаться в этом? — Эгвейн оставалось лишь покачать головой. — Тогда, продолжая стоять здесь, вы напрасно подвергаете жизнь своего друга опасности. Престол Амерлин нельзя заставлять ждать.

Всё же, несмотря на сказанное, у Эгвейн зародилось чувство, что Айз Седай вовсе не спешит.

Глава 18

Исцеление

Расположенные глубоко под Башней коридоры, куда привела их Шириам, освещались лампами, висящими на железных крюках. Те немногие двери, что встретились им по пути, были плотно закрыты, некоторые заперты, иные так искусно отделаны, что оставались невидимы взору, покуда Эгвейн не оказывалась прямо перед ними. На большинстве перекрёстков коридоры зияли тёмными провалами, в глубине же других девушка могла разглядеть лишь тусклый свет редких далёких огней. Она не видела других людей. В эти места даже Айз Седай приходили нечасто. Тут не было ни холодно, ни жарко, но Эгвейн всё равно дрожала, чувствуя, как по спине струйками стекает пот.

Здесь, в подземельях Белой Башни, послушницы проходили последнее испытание перед тем, как их возводили в ранг Принятых. Или выдворяли из Башни, если они не справлялись. Здесь, внизу, прошедшие последнее испытание Принятые давали Три Клятвы. Но никто, как вдруг сообразила Эгвейн, не рассказывал ей, что случалось с Принятыми, провалившими испытание. Где-то здесь, внизу, были кладовые, где держали те немногие ангриалы и саангриалы, коими владела Башня, и помещения для хранения терангриалов. Именно на эти кладовые сделали свой набег Чёрные Айя. А вдруг несколько Чёрных Айя залегли в засаде в одном из этих тёмных боковых коридоров, вдруг Шириам ведёт их не к Мэту, а в ....

Айз Седай внезапно остановилась, и Эгвейн вскрикнула, затем покраснела под удивлёнными взглядами остальных.

- Я представила себе Чёрных Айя, - робко проговорила она.

— Не думай о них, - сказала Шириам, и на сей раз голос её прозвучал, как у прежней Шириам: если и строго, то с добротой. - В ближайшие годы вам не стоит тревожиться насчёт Чёрных Айя. У вас есть то, чего нет у прочих из нас: время, прежде чем вам придётся столкнуться с ними. Ещё много времени. Когда мы войдём, встаньте у стены и храните молчание. Вам сделали уступку, разрешив прийти сюда, чтобы вы всё видели, но не для того, чтобы вы отвлекали нас или мешали. — И она открыла дверь с покрытием из серого металла, выполненным под камень.

Они очутились в просторной квадратной комнате с голыми стенами из бледного камня. Она была пуста, лишь в центре стоял длинный каменный стол, покрытый белой тканью. Мэт лежал на столе, полностью одетый, за вычетом куртки и сапог, его глаза были закрыты, а лицо казалось таким измождённым, что Эгвейн захотелось разреветься. Он тяжело дышал, издавая хриплый свист. Кинжал из Шадар Логота висел в ножнах у него на поясе, и казалось, будто венчающий его рукоять рубин вбирает в себя свет, ибо самоцвет сверкал, подобно злобному красному глазу, затмевая свечение дюжины ламп, вдобавок усиленное бледными стенами и белой плиткою пола.

Престол Амерлин стояла у головы Мэта, а Лиане у его ног. Четыре Айз Седай стояли с одной стороны стола и три с другой. К этим трём присоединилась Шириам. Одной из них была Верин. Эгвейн узнала Серафелле, ещё одну Коричневую сестру, Аланну Мосвани из Зелёной Айя и Анайю из Голубой, к которой принадлежала и Морейн.

Аланна и Анайя обе учили Эгвейн, как открывать себя Истинному Источнику, как поддаваясь саидар, получить над нею контроль. С момента её первого прибытия в Белую Башню и до самого отъезда, Анайя, должно быть, раз пятьдесят проверяла, является ли Эгвейн Сновидицей. Испытания ничего не подтверждали ни так, ни этак, но невзрачная добродушная Анайя, всё с той же тёплой улыбкой, что была её единственной пригожей чертой, продолжала вызывать Эгвейн для новых и новых проверок с неотвратимостью валуна, катящегося с горы.

Остальных она не знала, кроме одной женщины с холодными глазами, которая, как думала Эгвейн, была Белой. Амерлин и Хранительница надели, разумеется, свои палантины, но ни у кого из остальных не имелось ничего, способного выделить их, кроме кольца Великого Змея и нестареющих лиц Айз Седай. Ни одна из них ничем, помимо беглого взгляда, не отметила появление Эгвейн и двух её подруг.

Несмотря на внешнее спокойствие стоявших вокруг стола женщин, Эгвейн, казалось, заметила в них признаки неуверенности.

Жёсткие складки у рта Анайи. Слегка сдвинутые брови на красивом смуглом лице Аланны. Женщина с холодным взглядом постоянно оправляла на бёдрах своё бледно-голубое платье и, видимо, не замечала, что она делает.