Возвращение

Глава 16 Факелы Аскалона

Багровый солнечный диск коснулся далекой полосы неба в том самом месте, где Великое море сливалось с розоватым куполом неба.

Портовые сооружения Аскалона медленно погружались в вечерние сумерки. Эти сумерки окутали тонкой синеватой вуалью стоявшие у причалов корабли, затушевали множество паромов, плотов, рыбацких лодок, колыхавшихся на прибрежных волнах.

В десяти стадиях от порта вырисовывались заросли леса. Невысокие деревья опускались почти вплотную к покатому песчаному берегу.

Вышедший из леса могучего телосложения мужчина неторопливо осмотрел берег. Он был хорошо вооружен. Из-за его спины выглядывала рукоятка длинного меча. Второй меч меньших размеров, был закреплен на поясе, охватывающем просторную полосатую хламиду.

Темные волосы воина скрепляла на лбу неширокая темно-коричневая лента.

Некоторое время воин наблюдал за огнями, зажигавшимися в порту.

Первый крупный факел задымил на вершине главного маяка. С опушки леса были отчетливо видны силуэты рабов, медленно вращающих полукруглые экраны. Эти экраны периодически закрывали пламя факела, отчего казалось, что огонь маяка гаснет и вновь зажигается.

Пульсирующий огонь был ориентиром и доброй надеждой капитанов кораблей, плывущих в густой темени ночи.

Затем зажглись десятки факелов вдоль всей территории порта. Огни поднимались из круглых отверстий выдолбленных в прибрежных камнях и ежедневно заливаемых густой черной смолой.

Однако не эти огни поглощали внимание наблюдавшего. Его напряженный взгляд был устремлен в морскую даль. Он искал на темнеющей поверхности моря огни корабля, который ни в коем случае не должен был зайти в огражденную каменными глыбами портовую лагуну Аскалона.

За спиной воина, среди густых зарослей тамариска, разместился отряд конников. Их было не менее пятидесяти человек. Оседланные лошади, привязанные к деревьям, мирно жевали выложенный перед ними корм. Сами же всадники сидели на траве, о чем-то горячо спорили, но их голосов не было слышно. О горячности спора можно было судить лишь по излишне энергичной жестикуляции рук и выражению лиц. Приказ о соблюдении тишины не нарушался.

Рядом с лошадьми щипали траву не менее сотни вьючных животных – в основном это были крепкие и выносливые мулы, среди них можно было различить и некоторое количество светло-серых ослов, характерных для ландшафтов иудейской пустыни. На спинах животных были закреплены перекидные сумы или прочные холщовые мешки.

По всему видно было, что отряд ожидал большой груз.

Наконец, вдали показались, как и было условленно, три бортовых факела – два на уровне палубы и один, более тусклый, почти на самой верхушке высокой главной мачты. Теперь предстояла нелегкая задача пройти мимо мелей, каменных рифов и подойти как можно ближе к берегу. Положение еще больше усложнял усиливающийся ветер. Поднялись предательские волны.

Капитан Посидоний, а это был именно его корабль, стоял на палубе, охваченный тяжелой тревогой. Наступившие сумерки резко увеличили опасность приближения к незнакомому берегу. Лоцмана на корабле не было. Да и не могло быть. Рейс корабля был тайным и он хорошо понимал, что зайти в порт за лоцманом он не может, так как вновь прибывший корабль сразу же привлечет внимание разведчиков и соглядатаев Лисия, которых тот во множестве оставил в портах и на дорогах Иудеи.

К тому же, еще не зажили тяжелые воспоминания совсем недалекого прошлого, когда его любимый корабль безжизненно лежал на подобной же прибрежной мели.

– О, Великий Бог морей, Посейдон! – взмолился капитан, – не наказывай меня столь тяжелой участью! Я ни в чем пред тобой не прегрешил! Я делаю доброе дело.

Да, не скрою, – продолжал он молитву, – я хорошо на этом зарабатываю, но это мой нелегкий труд честного моряка! К тому же, на борту у меня святые люди Единого Бога, с которым, конечно же, ты там, на верху, встречаешься.

Эти люди Единого Бога поднялись на его защиту, на защиту своих детей и своего будущего, и тяжелый груз, который я везу – важен для этой благородной цели!

Помолившись таким образом, Посидоний велел свернуть парус. И с новой надеждой начал вглядываться в приближавшиеся берега Иудеи.

Именно в это время воин, стоявший на берегу, велел зажечь факелы. Эти факелы находились, не на берегу, но были закреплены на шестах, заранее расставленных в море. Такие факелы нередко зажигали рыбаки, чтобы указать своим товарищам, застигнутым в море темнотой или непогодой, безопасный путь в бухту.

Два ряда этих шестов обозначали довольно широкий проход между гигантскими каменными плитами крайне, опасными для приближавшегося к ним корабля.

Теперь же, когда зажгись факелы, корабль, без угрозы сесть на мель, мог подойти близко к берегу.

Поняв значение факелов, капитан Посидоний обрадовался как ребенок. Его молитва была услышана! Когда он возвратиться домой, он непременно пожертвует солидную сумму для храма Посейдона в Афинах!