Читаем Возвращение в Михайловское полностью

Возвращение в Михайловское

– Анреп! Не смешите! Я писала вам по дурости всякую чушь, чтоб вы как-то обратили на меня внимание и написали мне хоть жалкое письмецо… Я его выпрашивала! А Алексеев – тот уж точно никаким увлечением не был. Что с ним будет теперь?..

– Не знаю.

– Это – моя вина! Возможно, несчастье, что я встретила вас и не могу никого полюбить. Возможно, – счастье. Кто знает?.. так вышло!

– Отказываете?

– Наотрез! Могу повторить: я хочу любви!

– Помилуйте, кто вас не любит?

– Вы, кому ж еще? Вы… и это так чувствуется!..

Он взбесился натурально и пригласил Лизу Полторацкую прогуляться с ним по парку в Тригорском. Лиза, как ни странно, тоже привела его к тому самому месту, к Вульфовой «стоянке».

– Это – тайник Алексиса! – сказала она.

Он сказал:

– Тоже мне – тайник!

Потом удивился и спросил:

– И вы тоже тут бывали?

– Господи! А кто тут не бывал?.. Так что… не бойтесь, я – не девица!

– Я не боюсь! – он подумал, что Вульф, возможно, был здесь тогда с Анной Керн (а где же еще?) – может, как раз тогда, когда он сам, в слезах, в безумье – сочинял стихи к ней.

– Зайдем? Ему назло?.. – сказала Лиза, глядя в глаза достаточно откровенно.

– Пожалуй, не сейчас! – ответил он, тоже – глаза в глаза.

– Да. Я знаю. Вы любите Анну! – сказала Лиза уверенно.

– Так объясните это ей! – выкрикнул он едва ли не дерзко. И отправился беседовать с матушкой Анны.

– Ну что? Вам отказали? – спросила Прасковья Александровна небрежно и, кажется, не без удовольствия.

– Вы не понимаете! Я хотел остаться здесь. В вашей семье. Это стало и моей семьей. Раз уж все так трудно и в чем-то печально сложилось. Мне уже время остановиться в своих поисках счастья. Да и зачем? Когда здесь есть почти все, что я хотел бы найти!

– Вы забыли про «почти». И кто знает, что таится в этом вашем «почти»? Ну, что могу я сделать с ней? Я с удовольствием отдала бы ее вам. Вы б ее не очень любили, конечно, и изменяли бы на каждом шагу, эта дура терпела бы и плакала… но вы б ее любили по-своему, на свой лад, и вы б ее хранили. При всех ваших недостатках, – вы ведь – очень порядочный человек. Вы были б ей другом… А чего еще можно ждать от мужа, кроме дружбы? Я, например, имела двух друзей. Но она вбила себе в голову, что ей нужна любовь. Та самая. Необыкновенная, настоящая – что в книгах. Какую люди, мы-то с вами знаем, – редко встречают в жизни. Та, что есть в ваших стихах и которая не приходит почти ни к кому. Вот опять – проклятое слово «почти»! Может, она видела жизнь своей матери. И ей не хотелось такой! У меня была, между прочим, вполне приличная жизнь. Глазами многих – лучше, чем у других. А почему я полезла во второй брак с Осиповым? – Тоже, между прочим, удачный брак! Я мечтала о любви! Но и тут дружба была, а любви не было. Тягучее такое состояние. Когда тебе надо выполнять обязанности. И в постели в том числе. Ну… и выполняешь!.. Может, она не простила нас с вами, не могла пережить, что с вами была ее мать. Не знаю. Но, полагаю, она бы это пережила. Как страшный сон. Но ваши чувства к ней… Вы не задумывались над тем, какой след вы прочертили по этой семье? Все стали мечтать о том, чего не бывает. Даже я. Не молодая женщина, между прочим! Он останется навсегда – этот след. В чем-то он прекрасный, в чем-то он – беспощадный!.. Не огорчайтесь! Хотите, я поцелую вас в глаза – вместо моей дочери?.. Она слишком упряма. Но это – тоже я!..

Он неловко простился и отправился домой. Писать могилу Ленского.

Он писал ее долго и отчаянно. Хотя знал, что более всего хочет здесь сказать. Прошло немного времени, и она забыта. Совсем. Временами ему казалось, что это – могила его собственная.

Над этой урною смиренной,Бывало, ранний ветерокНа ветке сосны приклоненнойКачал таинственный венок…Бывало, в поздние досуги…Сюда ходили две подруги,И на могиле при луне…

Ну, конечно, при луне. При ком же еще?…

…И на могиле при луне,Обнявшись, плакали оне…

Вообще-то, сперва – улан уводил Ольгу прямо с могилы Ленского.