Читаем Вперед, в прошлое (СИ) полностью

Скрипнув зубами, Липмэн двинулся к двери.


- Подумайте о том, - проговорил он, - что это шанс для каждого из вас. Что бы вы ни решили, в любом случае, потеряете больше.


С этими словами Липмэн покинул комнату.


За столом воцарилось гробовое молчание.


- Ситуация! – потирая лоб, проговорил до этого молчавший Роберт.


- Дааа! – протянула Теа.


Шэрри Миллер пожала плечами:


- Лично я приму любое решение большинства, но позволю себе сказать, что «Paramount» действительно вершина, которая никому из нас не покорялась.


Питер Пейдж осторожно подвинул к себе бутылку с водой и проговорил:


- Согласен, что предложение стоящее. Но Рэнди… без него ничего не получится. А просить Гейла идти на поводу у Липмэна бесчестно.


- Да! – согласился Скотт, - Я бы с удовольствием снялся в продолжении истории. Но только прежним составом. Без вариантов. Нет Гейла и Рэнди – нет фильма.


Шэрон снова коснулась руки замершего Гейла.


- Милый! – осторожно обратилась она к Харольду. – Что ты думаешь об этом?


Гейл тряхнул головой:


- Я думаю, - ответил он, - что это полная чушь. Это самая абсурдная, ироничная и не лезущая ни в какие рамки вещь, которую я только слышал.


В голове у Харольда судорожно крутились колесики. Злость на Липмэна, раздражение на друзей, которые воодушевлены его предложением. Ярость на себя и собственное сердце, которое затрепыхалось, словно птичка в клетке, когда Дэн озвучил возможность встретиться с Рэнди. Поговорить с ним. А еще больше его раздражало собственное отчаянное желание оказаться с бывшим партнером рядом, снимая ту историю, которая сначала свела их, а потом раскидала на разные концы мира. Был ли хоть малейший шанс на возможность все исправить? Заставить Рэнди поверить, что все, что Гейл когда-либо делал, он делал для него и ради него.


Хотелось придушить самого себя за мелодраматизм, но решение за него приняло его сердце. Ни отчаянно сопротивляющийся мозг, ни рациональная часть рассудка, которая советовала ему убираться отсюда и просто забыть этот разговор, а подлая мышца, которая шепотом выдала единственный важный аргумент: «А вдруг еще не все потеряно? Попытайся. Оно того стоит».


Если Рэнди каким-то чудом согласится участвовать в фильме, то Гейл готов послать нахрен Лимпэна, Коуэна и весь «Paramount», но сделать все для того, чтобы Харрисон понял его и простил. Блондин всегда делал первый шаг навстречу Гейлу. Теперь была его очередь идти за малышом.


Харольд оглядел по очереди всех друзей и, словно прыгая с обрыва в воду, произнес:


- Я согласен. Я сделаю это. Поеду за Рэнди и попробую уговорить его вернуться.


На лицах присутствующих расползлись робкие улыбки. Скотт похлопал Гейла по плечу и произнес:


- Удачи, друг! Сомневаюсь, что малыш так просто сдастся.


- Солнышко умный парень! – понимающе кивнула Шэрон, - он знает, что хорошо, а что плохо. По этому, думаю, поступит правильно.


- Но если нет, - ответил Гейл, - если Рэнди откажется, то без вариантов – фильма не будет. По крайней мере, не со мной.


- Милый, никто из нас не будет сниматься другим составом! – улыбнулась миссис Глесс. – Или все или никто.


Остальные дружно закивали и ободряюще улыбнулись Гейлу.


Харольд прикрыл глаза. Господи, во что он ввязался? Встреча с Рэнди или воскресит или попросту добьет его.


- Значит, решено! – хлопнул в ладоши Питер, - Гейл летит в Италию, а мы все ждем результата. И да поможет ему Бог!



***



Через несколько минут в комнату вернулся Дэниэл. Вздернув бровь, он ожидал решения своей будущей группы со смесью нетерпения и отчаянья на лице.


- Мы согласны! – сказала, наконец, Шэрон, - Гейл полетит в Рим и сделает все возможное, чтобы уговорить Рэнди участвовать. Но, контракты мы будем подписывать все вместе, и только по возвращению ребят. И лучше условиям в нем быть удобоваримыми.


Дэн кивнул, тут же превращаясь из растерянного мужчины в профессионала в своем деле. Он вытащил из кармана и протянул Шэрон бумажку с написанными на ней цифрами. Это была сумма, которую получит каждый из них, если согласится на съемки в независимости от успеха картины. Плюсом были бонусы за сборы и прочие аспекты дорогостоящего фильма.


Шэрон, узрев сумму, удовлетворенно улыбнулась и кивнула:


- Тут все ясно. С остальным разберемся потом. Сейчас с тебя адрес Солнышка и чек на неограниченные расходы для Гейла. И не смей ставить ему рамки во времени.


Липмэн нахмурился:


- Но у нас сроки….


- Плевал я на твои сроки! – отрезал Гейл, поднимаясь, - мы или играем дальше по моим правилам или не играем вообще.


Дэниэл неохотно кивнул и смерил усмехнувшегося Скотта свирепым взором.


Один за другим, ребята поднялись из-за стола и, кивнув на прощание, двинулись к выходу.


- Увидимся после возвращения Гейла. И, возможно, Рэнди! – произнес Питер, скрываясь за дверью.


Когда все друзья покинули комнату, и в помещении остались лишь Гейл и Дэниэл, Липмэн взглянул в глаза Харольда и произнес:


- Не облажайся. Этот шанс не только для меня. Твоя чертова гордость и желание быть хорошим, чуть было не погубило все, к чему ты стремился. Сейчас твой второй шанс. Воспользуйся им. Координаты и чек я пришлю тебе курьером.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Том 2: Театр
Том 2: Театр

Трехтомник произведений Жана Кокто (1889–1963) весьма полно представит нашему читателю литературное творчество этой поистине уникальной фигуры западноевропейского искусства XX века: поэт и прозаик, драматург и сценарист, критик и теоретик искусства, разнообразнейший художник живописец, график, сценограф, карикатурист, создатель удивительных фресок, которому, казалось, было всё по плечу. Этот по-возрожденчески одаренный человек стал на долгие годы символом современного авангарда.Набрасывая некогда план своего Собрания сочинений, Жан Кокто, великий авангардист и пролагатель новых путей в искусстве XX века, обозначил многообразие видов творчества, которым отдал дань, одним и тем же словом — «поэзия»: «Поэзия романа», «Поэзия кино», «Поэзия театра»… Ключевое это слово, «поэзия», объединяет и три разнородные драматические произведения, включенные во второй том и представляющие такое необычное явление, как Театр Жана Кокто, на протяжении тридцати лет (с 20-х по 50-е годы) будораживший и ошеломлявший Париж и театральную Европу.Обращаясь к классической античной мифологии («Адская машина»), не раз использованным в литературе средневековым легендам и образам так называемого «Артуровского цикла» («Рыцари Круглого Стола») и, наконец, совершенно неожиданно — к приемам популярного и любимого публикой «бульварного театра» («Двуглавый орел»), Кокто, будто прикосновением волшебной палочки, умеет извлечь из всего поэзию, по-новому освещая привычное, преображая его в Красоту. Обращаясь к старым мифам и легендам, обряжая персонажи в старинные одежды, помещая их в экзотический антураж, он говорит о нашем времени, откликается на боль и конфликты современности.Все три пьесы Кокто на русском языке публикуются впервые, что, несомненно, будет интересно всем театралам и поклонникам творчества оригинальнейшего из лидеров французской литературы XX века.

Жан Кокто

Драматургия