Вперед, в прошлое (СИ)

Совместные эротические сцены одновременно были и самым сложным, и самым легким из того, что когда-либо делал Харольд. Ощущение кожи Рэнди под пальцами, его дыхание, особый вкус и запах преследовали Гейла повсюду. Иногда мужчина уже не мог определить, где заканчивается он сам, и где начинается Брайан Кинни. Чувства были схожими. Эмоции идентичными. Разница состояла лишь в том, что Брайан никогда не заморачивался вопросами и самоедством, а всегда делал только то, что сам хотел. Ни извинений, ни сожалений. Он хотел блондина? Он его получил. Так почему же сам Гейл не мог поступить также? Влечение к Рэнди уже давно являлось тем, что Гейл принял и смирился, но сделать последний, решающий шаг почему-то медлил.

Харрисон со своей стороны совершенно не давил на партнера, довольствуясь тем, что тот давал ему. Несколько украденных поцелуев, улыбка, затаенный огонь неосознанного обещания в золотисто-карих глазах… Рэнди держал свое слово, давая Гейлу время. Но Харольд видел, что блондину это дается очень нелегко. Гейл все понимал, но пока все же был не готов.

Они снимали уже 10 эпизод, когда в Америке и Канаде прошла премьера пилотной серии «Квиров». Как и прогнозировали сценаристы, сериал разорвался бомбой, среди пуританской общественности. Народ разделился на два лагеря: первые всей душой поддерживали идею свободы и откровенности, заложенную в шоу, а вторые резко осуждали атмосферу разврата, пропаганды наркотиков и беспорядочного секса. И лишь немногие хотели признать то, что смотрят сами на себя.

Сериал рассказывал о том, о чем привыкли молчать. Он честно, откровенно и без налета моральности демонстрировал жизнь обычных людей со своими страхами, грехами и пороками. Он не пытался приукрасить то, что есть на самом деле. «Все замешано на сексе» - сказал в пилотной серии один из персонажей. Все так и было. Всегда. Только никто никогда не говорил об этом вслух. Гей ты, натурал или не определившийся - плотское удовольствие было той самой константой, которая определяла жизнь, отношения и просто отличное времяпровождение.

Актеры сериала вмиг оказались в эпицентре бурных событий. Волна обожания и ненависти чуть было не сбила с ног непривычного к публичности Гейла. Его стали останавливать на улицах, ругать, приветствовать, судить и восхищаться. Харольд не мог поверить в тот резонанс, который получило шоу. В момент восемь ведущих актеров стали чем-то вроде идолов в Канаде.

Особенно это коснулось Гейла и Рэнди, история чьих персонажей, лежала в основе сериала.

На протяжении всего времени съемок первого сезона их не оставляли в покое ни на минуту. Бесконечное количество интервью, мероприятий, телешоу и просто вопросов о том, что для них самих значит сериал, преследовали актеров.

Рэнди без стеснения, еще в самом начале, поведал, что он гей и гордится этим. Блондин рассказал, как сама идея снять нечто подобное дала возможность показать то, как по-настоящему живут гомосексуалы. Их проблемы ничем не отличаются от проблем людей с традиционной ориентацией. Они тоже любят, переживают, взрослеют и строят карьеры. В их жизни происходит не меньше дерьма, чем у любого другого, но ненависть, которая льется на них со всех сторон, лишь усугубляет положение. Харрисон был безумно рад, что шоу позволит всему остальному миру взглянуть на эту жизнь изнутри.

Что касается самого Гейла, так сообщение о том, что он является натуралом, не просто поразило общественность. Оно породило бесконечное множество слухов и домыслов, относительно реального положения вещей. Натурал, играющий гея так, что буквально замираешь перед экраном? Натурал, который целует другого парня так, словно желает проглотить? Бездна страсти в глазах гетеросексуала, когда он смотрит на своего партнера по съемкам, просто сводит на «нет» все попытки последнего убедить мир в том, что он предпочитает женщин.

Но Гейл ничего не мог поделать. Он играл так, как мог. Он делал Брайана таким, каким он сам его видел. С каждым днем и с помощью Рэнди мистер Кинни оживал, приобретал все новые и новые качества. Становился совершеннее, цельнее. Образ Жеребца Либерти Авеню с каждым показанным эпизодом виделся все глубже, многослойнее, ярче. Бездушный трахальщик вырос в глубоко чувствующего мужчину, который слишком долго сражался с собственными внутренними демонами, чтобы легко допустить кого-то в святая-святых. Он мало говорил, но много делал. И чувства, которые Брайан испытывал к юному Джастину, даже вопреки собственной воле, виделись и ощущались настолько ярко, что просто не давали остаться равнодушным никому.

Гейл знал, что сыграть так ему помогло то, что он сам чувствовал. Страх открыться перед Рэнди, довериться ему настолько, чтобы вручить частичку себя. Изменить свою жизнь настолько, что признаться самому себе в чувствах, на которые не считал себя способным.

Но каждый раз, касаясь Рэнди, он снова и снова испытывал тот самый жар, страх, желание… и это было его собственным наваждением. Тем самым, что заставляло его играть не только в сериале, но и в жизни.