Вперед, в прошлое (СИ)

- И если нас обнаружат, то миф о твоей гетеросексуальности канет в лету, – хихикнул Рэнди, снова начиная целовать лицо любовника. - Это будет горячо!

- Согласен! – выдохнул Гейл, сжимая задницу партнера и приподнимая его над полом. - Только мы мигом лишимся работы.

- А этого бы нам не хотелось, верно? – пробормотал Рэнди, потираясь бедрами о пах Гейла. - Поэтому предлагаю оправиться домой. Свою работу тут мы уже выполнили.

- И я полностью «за»! – согласился Харольд, припадая к губам Рэнди и целуя так, что блондин громко застонал, цепляясь за его широкие плечи. – Но мне нужно отделаться от Кэт.

Рэнди жалобно захныкал и уткнулся носом в шею Гейла.

- Блядь! – в этом слове было все - от злости до отчаяния.

- Я знаю, малыш! – прошептал Гейл, принимаясь ловить губами тонкие светлые волосинки на макушке партнера. - Но Дэнни не даст мне сорваться с крючка.

- Я знаю! - согласился Рэнди, еще крепче сжимая в объятиях любовника. - Но все равно это пиздецки раздражает.

- Согласен! Но я обещаю тебе, что управлюсь за полчаса. Завезу ее домой и сразу к тебе.

- Тогда вперед! – выдохнул Рэнди, хлопая Гейла по заднице и подталкивая в сторону двери. – У тебя полчаса. Не успеешь – будешь наказан.

Харольд вздернул бровь, оглядываясь через плечо:

- Мне стоит бояться?

- Вот и узнаешь!

Засмеявшись, Гейл снова перевел взгляд на лучащееся счастьем лицо Рэнди.

Этот блондин стоил того, чтобы за него бороться. Тем более, что он сам боролся за Гейла против него же самого. И сейчас - очередь Харольда.

Они справятся со всей этой ситуацией.

Вместе.

Часть 21

За беттинг огромное спасибо pterodaktitli

После пресловутой вечеринки «Шоутайм» прошло две недели, но Гейл так и не смог отделаться от ощущения, что его жизнью распоряжаются все, кому не лень. Даже, несмотря на то, что Коуэн и Липмэн постоянно подчеркивали свое нежелание вмешиваться в личные дела Гейла, количество вечеров, которые он проводил с Кэт, переходили все допустимые пределы.

Гейл нервничал. Каждый раз, когда раздавался звонок телефона и ассистенты студийного руководства сообщали ему о том, что он обязан присутствовать на том или ином мероприятии, Гейл испытывал бессильное бешенство. Но поделать ничего не мог, ведь при малейшем возмущении с его стороны, Липмэн принимался трясти перед его лицом подписанным документом.

- Ты не имеешь никакого права ставить под удар успех шоу! – укоризненно шипел он, пытаясь заставить Гейла опустить взгляд и признать самое глупое из всех обязательств. - Это важно! Это подписано тобой, и ты должен следовать договору!

- Эта Кэт пустышка! Или в контракте написано, что у моей предполагаемой девушки должен напрочь отсутствовать мозг? – голос Гейла сочился ядом. Он был доведен почти до отчаяния этими глупыми попытками играть на публику. Но продюсеры были неумолимы. Он был обязан соблюдать имидж и продолжать появляться на публике с Кет.

И в те моменты, когда Гейл был готов окончательно послать к такой-то матери Коулипов с их идиотскими спектаклями, и разорвать контракт, наплевав на бешеную неустойку, обычно появлялся кто-то, кто отговаривал его от этой затеи.

Это мог быть Скотт, притащившийся в его номер с очередной упаковкой пива и разговорами о последнем матче «Ювентуса», Питер, вещающий о замечательных возможностях, которые открыл для него сериал, или даже Хэл, восторженно сообщающий о том, что только благодаря Гейлу и Рэнди он получил возможность не только играть в кино, но и исполнить давнюю мечту – создать собственную рок-группу.

И он не имел никакого морального права быть ответственным за чей-то крах. Да и, если быть честным, ему и самому не хотелось терять первую стоящую работу за очень долгое время. Как бы то ни было, Харольду нравилась вновь обретенная самостоятельность, уважение и признание его труда, даже в некотором роде, он получал удовольствие от восхищения поклонников. Но вместе с тем понимал, что это самое восхищение исходит именно от того, насколько круто смотрится натурал в образе гея.

Жизнь была полным отстоем. Гейл перестал чувствовать, что принадлежит сам себе. Складывалось ощущение, что он поступил в полную собственность Коуэна, Лимпэна и всей съемочной группы, не говоря уже об актерском составе. Они все считали своим долгом не просто быть рядом, а участвовать во всех его делах. Черт возьми, Гейл был готов поклясться, что каждое утро теперь начиналась с вопроса: «как там Кэт?» и сальных, понимающих взглядов.

Хотелось послать все нахрен и напиться, но в то же время чувство ответственности брало верх. В первую очередь он актер, и он в состоянии сыграть любую эмоцию. Поэтому он каждый день цеплял на лицо привычную улыбку, перед тем, как появится в павильонах, а там быстро вживался в привычный образ Брайана, черпая из него поддержку и силу для дальнейшего функционирования.