Враги креста

Бердяев вообще немало отводит места в своих книгах отношениям мужчины и женщины, серьезно затрагивает связь грехопадения с вопросами пола, половых контактов, секса. Справедливо критикуя бл. Августина, трактаты которого о любви он рассматривает как руководство для коневодов, мыслитель, однако, в «опыте парадоксальной этики» иногда перегибает палку: ему мнится, например, что половой акт всегда эстетически непривлекателен. Скульптуры Родена, фильм Феллини «Казанова» свидетельствуют об обратном…⁴⁷

Разве это эстетически непривлекательно? «Поэзия делается в постели как любовь…», ‒ утверждал в своих стихах Андре Бретон.

«Восточная монашеская литература часто отождествляет половые отношения с грехом, но эта несомненная односторонность объясняется самым характером этой литературы, направленной к оправданию особого монашеского призвания… Церковь… никогда не считала, что половые отношения, как таковые, являются проводником греха, хотя церковные предания и признают, что в греховной, падшей человеческой жизни греховность часто проявляется и в них, как и в других явлениях человеческой жизни» (Прот.Иоанн Мейендорф, «Православие и современность», 1981).

Нанося удары по лжи в суждениях христиан о верованиях нехристианских, Бердяев полагает, что «человек имеет прежде всего иудейско-эллинские истоки».

Какой человек? Сам по себе, отвлеченно взятый или европейский? А Индия, арии?⁴⁸

«Индусское сознание не знает любви, поэтому оно не знает личности»…, ‒ вещает русский автор, удостоенный почётной степени доктора теологии в Кембридже.⁴⁹

Лотосоокий Криша, чарующими звуками нежной флейты привлекающий к себе в лунную ночь сердца влюбленных пастушек, не ведает любви? Кришна не личность? Поистине «профессор персона, Бог – нет» (Гете) Бердяев отказывает в наличии личности не только индусам, но древним грекам: «Эрос платонический неперсоналистичен, не знает тайны личности и личной любви, он идеалистичен».

Сократ, получается, не знает Алкивиада как личность? И не знает, что он ничего толком не знает в своем возлюбленном? Какой идеализм! А все потому, что Сократ – не личность, в лучшем случае – мудрец…

Откуда Вл. Соловьев, ‒ спросил бы Бердяев, ‒ выкопал, будто у Платона «человеческая личность получает идеальное содержание, которым обусловливается ее внутреннее достоинство»? Как смеет Вл.Соловтев заявлять, будто «Буддизм – в этом его мировое значение – впервые провозгласил достоинство человека, безусловность человеческой личности»?⁵⁰

Ницше также находил у древних греков многое из того, что сейчас называют персонализмом.

Естественно, представления о личности у греков или индусов не сопоставимы с христианским калибром личности. Но отрицать значение личности в дохристианскую эпоху, вряд ли, корректно. Ведь даже Бердяев чувствует, что по сравнению с христианином античный человек «более целен, более гармоничен, более спокоен, менее раздавлен высотой своей веры», что «однажды и в истории человеческой культуры было явлено что-то эдемское – в культуре древних греков, в ее прекрасных формах»⁵¹.

Вкусив в молодости плодов марксизма, автор «опыта» не обошел вниманием революцию и социализм.

Революция, по его мнению, решается на небесах, посылается на землю Промыслом, и лишь внешне кажется, будто она вызывается политическими и экономическими причинами, создается вождями и революционными массами.

Кто несет ответственность за беспощадное кровопролитие, свирепый террор, страдания сотен тысяч людей?

Если Бердяев допускает, что дионисический разгул революции выплескивается из темной бездны, почему бы ему не предположить, что революция санкционируется не на небесах, а в преисподней?

Экс-марксист не в силах пойти на это, поскольку искренне стоит за социализм. Правда, не марксистский, а аристократический, персоналистический. Еще К. Маркс в «Манифесте коммунистической партии» саркастически заметил: «Нет ничего легче, как придать христианскому аскетизму социалистический оттенок… Христианский социализм – это лишь святая вода, которою поп кропит озлобление аристократов».

Если Бердяев думает, что ни семья, ни государство не могут быть христианскими, каким образом он симпатизирует социализму, пусть даже персоналистическому? Социализм любого сорта нацелен на благоустройство в здешней жизни. Выйдя из сферы экономики социализм перестает быть социализмом. Персонализм испаряется в той мере, в какой в «низинах бытия» развивается социализм.

«Идея Царства Божия несоединима с религиозным или эстетическим индивидуализмом, с исключительной заботой о личном спасении».

Не потому ли в конце своей жизни философ принял подданство страны, где процветал безбожный коллективизм? «Отождествление с коллективной психикой всегда вызывает в субъекте чувство универсального значения («богоподобия»)…⁵²

Как созревает ересь?

Она зачинается в тот миг, когда происходит концентрация на одной стороне религиозной истины.

Одномерность «свободной познавательной реакции человека на Откровение «Божие отталкивает Бердяева, но не мешает ему заниматься апологией ереси.