Враги креста

Энгельс от всей души хвалил переводчика св. Дионисия Ареопагита Иоанна Скота Эриугену за «большую смелость» в отрицании «великого проклятия» по адресу дьявола⁸⁰.

Кто же «потопил» «в ледяной воде эгоистического расчета… священный трепет религиозного экстаза» – оппоненты Маркса или он сам, представитель «продувного народа, предпочитающего иметь дело с веселыми языческими богами», а не с Иеговой или Христом?

Плотин держится около Бога: «воззревший на небо и увидевший свет звезд, имеет в душе и ищет создавшего; так подобает, чтобы и тот, кто увидел, узрел и с изумлением пережил умный космос, искал его Творца».

Не требуется, выражаясь стихом С. Есенина, «нюхать премудрость скучных строк» «пузатого…» «Капитала», чтобы согласиться с выводом С. Булгакова о том, что Карл Маркс тоже был «религиозным типом»⁸¹.

Он был религиозен как бы на иудейский лад.

В его книгах отражены многие мифологемы Библии (богоизбранность пролетариата, мессианизм самого марксизма и его апокалиптика и проч)…

Вкратце сравнив взгляды Плотина и Маркса, резюмируем общее у того и другого:

Независимо существующее Первоначало: Единое – материя. Нет Творца;

Учение о познании базируется на принципе Триединства: у Плотина – Единое, Ум, Душа; у Маркса – философия, политэкономия, социализм;

У обоих нет разработанного учения о личности; ⁸².

Недооценка личностного начала санкционирует войны, комизм мировых катастроф; жизнь – театральная сцена;

Диалектика немыслима вне мифа;

Что отнюдь не исключает, а скорее оправдывает пафос языческой религиозности.

Поистине «традиции… мертвых поколений тяготеют как кошмар над умами живых ⁸³.

Искушение святого Антония

По имя Отца, и Сына, и Св. Духа!

Учредитель монашеского чина и начинатель пустынножительства св. Антоний Великий, чьи наставления о жизни во Христе, открывают первый том «Добротолюбия» понуждает, чтобы мы, ежедневно, пробуждаясь, думали, что не доживем до вечера, а следующим утром, вряд ли, проснемся, ибо вся наша жизнь в руках Провидении. И коли станем так размышлять, то и грешить будем меньше, не иметь похоти к чему-либо, не гневаться, не собирать себе сокровищ на земле, но как ожидающие постоянно смерти будем нестяжательны и всем все прощать.

Нередко вел Антоний с пришедшими к нему монахами разговор о состоянии души по смерти, о том, где будет ее местопребывание. Однажды после такой долгой беседы, когда Антонию лунной ночью не хотелось спать, почудилось ему, будто некто свыше зовет его: встань, выйди и посмотри.

Антоний выбрался из кельи и… обмер. Пред ним стоял безобразный, страшный великан, чья голова тонула в облаках. С земли взмывали вверх неведомые птицы. Великан одним из них преграждал путь, другим не мог помешать – те перелетали чрез него и терялись далеко в небе под злобный скрежет зубов их ловца. И уразумел Антоний, что это есть происхождение душ от земли и что великан оный ‒ исконный враг наш, иский кого поглотити, схватывает нерадивых и покорившихся ему, возбраняя им двигаться дальше, а ревностным к чистоте жизни препятствовать не может.

Потрясенный ночным кошмаром, старец поведал о том другим братьям и открыл им, что руки великана были простерты по небу, а у его ног лежало большое озеро, куда падали птицы с поломанными крыльями. Причем они сами как бы подставляли себя под удар, зависая в воздухе ниже рук громилы, не имея не то сил, не то охоты подняться выше…

Говорили об авве Антонии, что он прозорливец: ему доступны были настоящие и будущие события мира. А если так, то не напоминает ли жуткое видение о загробной доле душ грешных и праведных реальную историческую действительность нашего времени? Разве недавняя ночь кровавого атеизма не показала нам, как св. Антонию, огромного гиганта, которого собирались воздвигнуть в Москве в качестве монумента на месте взорванного храма Христа Спасителя? Плешивая голова сего субъекта должна была, по замыслу создателей, упираться в облака, а рука выброшена вперед по небу. То был образ исконного врага нашего, палача христиан, разорителя домов Божьих и монастырей, благодаря которому, по мнению выдающегося русского философа Николая Бердяева, на Западе и в России расплодился фашизм.

Обратите внимание на характерную деталь видения св. Антония, смотрящего сквозь время: у подножия великана просторное озеро величиной с море. Это ли не тот пышный бассейн, что возник на руинах храма Христа Спасителя, не то ли житейское море, куда падали, как подбитые птицы души тех, у кого якобы не хватало сил, а скорее воли и желания преодолеть железную хватку губителя? Ведь сатана, ‒ учат отцы Церкви. ‒ ничего не может сделать без согласия человека. Им вторит великий мыслитель Иммануил Кант: ни на какие сделки с миром человек не должен идти, каковы бы ни были условия данного мира и личные отношения, ибо нет таких причин в мире, которые могли бы заставить его перестать быть существом действующим свободно («Религия в пределах только разума»).