«Вратарь, не суйся за штрафную!». Футбол в культуре и истории Восточной Европы

Первое правительство Орбана для начала организовало аллегорическую процессию для перемещения короны из Национального музея в здание Парламента. Там 20 августа 2000 года свое место рядом с короной заняла Святая десница. Такой необычной церемонией было продемонстрировано то важнейшее место, которое отдается христианству и католической церкви как ключевому институту для сохранения национальной идентичности на протяжении веков. Героями фильма Sacra Corona многократно подчеркивается объединяющая роль этих политических мифов для общества[329]. Похожего примиряющего эффекта на расколотую нацию Колтай рассчитывал добиться и при помощи создания легендарного образа Ференца Пушкаша в рамках задуманной траурной церемонии.

Важным метафорическим фоном для запланированной церемонии прощания с Ференцем Пушкашем стали массовые церемонии похорон XIX и ХХ веков с их тесным переплетением литургических, мифических и народных элементов. В большинстве случаев речь шла о перезахоронении знаменитых личностей, умерших в изгнании, или же о покойных, которым правящий в стране авторитарный режим отказывал в достойном последнем пристанище. Важным прообразом для эффектных массовых мероприятий на протяжении всего ХХ столетия стало перезахоронение перевезенных из Османской империи останков Ференца II Ракоци (1676–1735) в 1906 году. Эта церемония стала на исходе коммунистической эпохи образцом для перезахоронения в 1988 году праха Белы Бартока (1881–1945) и для масштабных мероприятий, приуроченных к перезахоронению останков Имре Надя и еще четверых осужденных вместе с ним, которых после казни похоронили анонимно. Церемония, проведенная 16 июня 1989 года и снятая для телевидения Габором Колтаем, стала символом конца коммунистического режима в Венгрии. При первом избранном в результате свободных выборов президенте Йожефе Анталле (1932–1993) началась волна репатриаций. Это были не только непримиримые противники коммунистической власти, такие как кардинал Йожеф Миндсенти (1892–1975), но и выдающиеся личности эпохи между двух войн, в первую очередь Миклош Хорти (1868–1957), чьи бренные останки были перевезены из Португалии в 1993 году. Такого рода возвращения на родину и сопутствовавшие им дебаты стали важной частью процесса переосмысления постсоциалистической Венгрией своего прошлого.

После того как в 1993 году умер Йожеф Анталл, действующий президент страны, подготовить церемонию государственных похорон тоже поручили Колтаю. В отличие от Анталла, для Ференца Пушкаша в качестве последнего пристанища было выбрано не известнейшее венгерское кладбище Керепеши (венгр. Kerepesi temető), своего рода национальный пантеон, а базилика Св. Иштвана. Построенный в 1851–1905 годах комплекс сначала использовался как главная церковь будапештской буржуазии. В пылу патриотической эйфории вокруг торжеств, посвященных тысячелетию Венгрии в 1896 году, патроном церкви стал святой король Стефан (Иштван)[330]. По приказу коммунистических властей в 1951 году в базилику была перевезена Святая десница, где она оставалась доступна для верующих. В ходе смены режима была восстановлена традиция крестных ходов с выносом реликвии 20 августа, в день святого покровителя церкви.

Решение в пользу престижной церкви было принято в кругу близких покойного. К тому же выбор места соответствовал представлениям организаторов о церемонии. Было принято решение похоронить Пушкаша в крипте вместо захоронения урны с прахом; таким образом у огромного количества посетителей церкви появился доступ к месту погребения. Соседство со священной реликвией базилики Св. Стефана вызывало критические комментарии еще до похорон. Карикатуристы изображали знаменитую «левую ногу» в паре со Святой десницей и предсказывали конкуренцию между культами. Комментаторы в либеральных СМИ тоже (без малейшей иронии) рассуждали о том, что память о Пушкаше перешла под юрисдикцию католической церкви.

Ил. 3. «Поклонение святым мощам», карикатура Габора Папаи

В базилике Св. Стефана у народа была возможность попрощаться с Пушкашем. Этой возможностью воспользовался и премьер-министр Ференц Дьюрчань, следуя уже упоминавшейся просьбе вдовы. Сдержанное выступление главы правительства у гроба вызвало дискуссию среди национал-консервативной оппозиции.

9 декабря 2006 года объявили национальным днем траура, и флаг над зданием Парламента был приспущен[331]. Утром гроб с телом Пушкаша перевезли на переименованный в его честь стадион «Неп». На самом известном газоне, где случалось играть «Золотой команде», последние почести покойному отдали представители спорта, культуры и политических кругов, в том числе Дьюла Грошич, Йенё Бузански (1925–2015), Оттмар Вальтер (1924–2013) и Хорст Экель (род. 1932), действующие лица легендарного бернского финала.