«Вратарь, не суйся за штрафную!». Футбол в культуре и истории Восточной Европы

Однако проводить в последний путь капитана «Золотой команды» пришло гораздо меньше людей, чем ожидалось, и это было связано не только с аварийным состоянием стадиона. Большинство присутствующих участвовали в церемонии и держали в руках свечи. Гроб, накрытый национальным флагом Венгрии, стоял в середине поля на гигантском помосте. Прямоугольная платформа, по углам которой возвышались пилоны с чашами, в которых горел огонь, существенно поднималась над центральным кругом поля. У гроба стоял почетный караул президентского караульного полка, их форма напоминала одежду и вооружение гусар. На еще одном возвышении выступали бывшие товарищи по команде, легенда радиотрансляций Чепеши и президент клуба Real Madrid Рамон Кальдерон. В речи, зачитанной его заместителем, Пал Шмитт назвал покойного гением и гордостью 15 миллионов венгров. Называя это число, президент Венгерского олимпийского комитета имел в виду в том числе венгров, проживающих на территории других государств. Этой риторике соответствовало также выступление танцоров в народных костюмах, которые нельзя было отнести ни к какому конкретному региону, скорее они символизировали нечто «венгерское». Таким образом, гроб совершенно аполитичного при жизни Пушкаша стал символом единства венгероговорящего населения, как некогда корона короля Стефана.

На Площади героев с военным священником и залпами траурного салюта прошла военная церемония прощания с Пушкашем, которому посмертно присвоили звание бригадного генерала[332]. Площадь героев при всех политических системах оставалась местом массовых акций. Во время похорон Пушкаша катафалк с гробом был эффектно расположен на фоне монумента, воздвигнутого в честь празднования тысячелетия Венгрии. Таким образом капитан «Золотой команды» символически был принят в пантеон венгерской истории.

По роскошному проспекту Андраши траурное шествие наконец прибыло к базилике Св. Стефана, где высокопоставленные представители ФИФА и УЕФА, такие как Йозеф Блаттер (род. 1936) и Мишель Платини (род. 1955), бывший президент МОК Хуан Антонио Самаранч (1920–2010), политический воспитанник Франко, а также президент Испанского футбольного союза Анхель Мария Виллар (род. 1950), почтили память усопшего. От государственных структур речи произнесли президент Венгрии Ласло Шойом (род. 1942) и министр спорта Моника Ламперт (род. 1957), которая оказалась лаконичнее, чем представители правого политического крыла. На фоне их политической повестки речь Ласло Текеша (род. 1952) кажется особенно интересной. Текеш, представитель венгерской диаспоры в Румынии, как священник-кальвинист часто критиковал репрессивную политику режима Чаушеску. Конфликт, связанный с лишением его прихода в Тимишоаре (рум. Timișoara, венгр. Temesvár), послужил началом беспорядков, которые в результате привели к свержению коммунистического режима в Румынии в декабре 1989 года. В своей речи у гроба Ференца Пушкаша этот епископ из Западной Румынии (1990–2009) и почетный председатель Международного союза венгров (венгр. Magyarok Világszövetsége) говорил об обновлении венгерского футбола, которое послужит импульсом для всего венгерского общества, в том числе и за пределами политических границ.

На церемонии погребения в крипте базилики присутствовали и Тёкеш, и Виктор Орбан, хотя они и не принадлежали к кругу родных и близких покойного. На тот момент оппозиционный политик Орбан, как и большая часть населения Венгрии, входил в число почитателей легендарного футболиста, однако он использовал реноме усопшего в собственных спортивно-политических целях. Подтверждением тому служит привлечение к церемонии в базилике воспитанников основанного в 2005 году клуба Puskás Akadémia FC при клубе первой лиги Videoton FC (г. Секешфехервар) — они возложили у алтаря награды покойного. Уже наметившаяся здесь тенденция монополизации памяти о Ференце Пушкаше в последующие годы существенно усилилась.