Вредные мысли. Четыре психологические установки, которые мешают нам жить

Но не я. Меня до сих пор немного раздражают людные места. Хотя я больше не бормочу, не кричу, не рычу, как медведь, и не отталкиваю людей с дороги, нельзя сказать, что я полностью спокоен и уравновешен. Когда кто-то сталкивается со мной или лезет мне под ноги, я расстраиваюсь. Я такой. Это моя правда. В равной степени верно и то, что я смогу пережить, если кто-то на меня наткнется. Это не смертельно для меня. Я не исчезаю во вспышке раздражения. Рационально говорить, что это трудно, как и рационально говорить, что я могу справиться с трудностью. Значит, одно является логическим следствием другого. И это убеждение определенно помогало мне на протяжении многих лет. Я могу выйти в людные места, если захочу или если это необходимо, я справлюсь с посещением торгового центра. Если я избегаю часа пик, то просто потому, что могу себе это позволить, и потому, что это разумно, но я также знаю, что, если вы поместите меня в ситуацию часа пик, я не взбешусь. Я справлюсь. Я счастлив, мои друзья счастливы, и люди, которые сталкиваются со мной, тоже счастливы. «Извините», – говорят они. «Ничего страшного», – отвечаю я.

Кроме того, осознание, что вы можете с чем-то справиться, не означает, что вы должны справляться с этим, если не хотите. Это хорошо. Ко мне приходили несколько человек, отстраненных от работы по причине стресса, только для того, чтобы вернуться туда, вооружившись здоровыми убеждениями, и понять, что, хотя они действительно могут совладать с давлением нынешней работы, они не обязаны. И, что более важно, не хотят. Затем они принимали вполне рациональное решение искать другую, гораздо менее нервную форму занятости.

Между отказом делать что-либо из-за уверенности, что не можешь с этим справиться, и из-за нежелания справляться с этим – колоссальная разница. Я доказал, что могу выдержать, когда люди преграждают мне путь, но я продолжаю по возможности избегать таких ситуаций. Сформировав этот новый стиль поведения, – не беситься, когда люди оказываются у меня на пути, – я обрел свободу. Свободу выбирать. Я свободно могу пойти в людное место, если захочу, но могу и не ходить. Особенно если мне не хочется и нет такой надобности.

Но как быть с неизбежным и с тем, где у вас нет выбора?

Что ж, вернемся к лысым мужчинам. Многие из них действительно считали, что быть лысым невыносимо, и поэтому мы много работали над здоровой альтернативой и высоким порогом фрустрации: «мне трудно смириться с тем, что я лысый, но я знаю, что могу это выдержать». Для них это убеждение было верным. Им действительно было трудно. Их депрессия, беспокойство, неуверенность и прочие проблемы – тому доказательство, равно как и зачесывание оставшихся волос поперек лысины, и траур по поводу потери прически. Но правдой было и то, что они были живы и сидели у меня в кабинете, сетуя на отсутствие волос. Никто никогда не умирал от облысения[52].

Говорить, что справиться с облысением трудно, было рационально, как и то, что они могут пережить эту трудность. Одно убеждение логически вытекало из другого. Учитывая, что облысение по мужскому, наиболее распространенному типу обычно начинается на рубеже тридцати лет и затрагивает около половины всех мужчин к пятидесяти годам, в это вполне разумно поверить. В противном случае мужское население регулярно вымирало бы.

А как помогало лысеющим мужчинам это убеждение!

С его помощью они избавлялись от депрессии, вновь обретали чувство безопасности и уверенности в себе, а также веру в собственные силы, находили девушек, если до этого были одиноки, переставали волноваться, что их бросят, если состояли в отношениях, и зачастую прекращали тратить сотни, а то и тысячи фунтов на лекарства и прочие средства от облысения.

Единственное, чего вы не можете вынести, – это то, что вас убивает. В противном случае вы можете справиться с проблемой, как бы трудно ни было. Облысение не убьет вас, только если кто-то не ударит вас дубинкой по голове, чтобы добраться до золота, хранящегося внутри.

Что бы это ни было, как бы трудно вам ни было, это не будет длиться вечно. Есть еще одно идиоматическое выражение, отражающее суть убеждения «я справлюсь»: «и это пройдет»[53]. Это не только древняя мудрость об эфемерной природе человеческого бытия, но и очередное убедительное напоминание о том, что вы до сих пор пережили 100 % того, с чем столкнулись в жизни.

Да, лысина останется с вами навсегда, но депрессия по этому поводу может и должна пройти. Японский писатель Харуки Мураками однажды сказал ставшую знаменитой фразу: «Боль неизбежна. Страдание – личный выбор каждого»[54]. Когда вы считаете, что не можете вынести чего-то, вы будете страдать от неизбежного, но, если верите, что это трудно, но терпимо, вы переживете неизбежное либо с меньшим страданием, либо совсем без него. И, что более важно, вы стойко выдержите это испытание.