Читаем Времена полностью

Об урожае, что быть обещает.

Время… И Экклезиаста припомнишь

Вдруг перед сборами в звездную полночь.

***

Я гуляю с ветром

Ласковым в обнимку.

Этим дивным летом

Я живу в глубинке.


В озере купаюсь,

Изучаю травы,

И не удивляюсь

Деревенским нравам.


Все знакомо с детства:

Здесь сажают овощ,

Доброе соседство

И взаимопомощь.


И на той же почве

По дороге к речке

Узнаю воочью,

Как пронзает вечность.


***


Холмы и луга.

Несет облака

Любимая речка.

В деревне уютной

Просторно, безлюдно,

И не с кем словечком

Обмолвиться, но

Другое дано:

Деревья и ветер,

В котором качается,

Как в музыке танца,

Мир, солнцем согретый.

Он мой исповедник,

Он мой собеседник.

Где свет красоты,

Всегда чудотворной

И нерукотворной,

Там нет пустоты,

Есть мысли и чувства

Природы искусства.

Оно быстротечно,

Изменчиво, вечно,

Безбрежно, воздушно.

А что еще нужно

Для жизни души

В зеленой глуши,

Где в майке застиранной

Словарь культивирую?


В такой тишине,

Созрев в вышине,

Возможно, антоновкой,

На темя Ньютона,

На славу ему,

Слетела идея

Вдруг

О тяготении

Всего ко всему,

Как жизни — к итогу,

Поэзии — к Богу.


***


Когда с небес идет поток

Идей и образов, и чувств,

Всегда, как в первый свой урок,

Я собирать слова учусь,

Пока луга и блеск речной,

Где облако, темнея, мокнет,

В мои заглядывая окна,

Расположились быть со мной.


И возвожу на добрый лад

Мой заповедник, особняк,

Мой мир, где ветер, свет и сад,

Куда войти захочет всяк,

Кому не лень свернуть с дорог,

Стрелою мчащихся,

К тропе

Извилистой

На огонек

Моей свечи.

Мне и толпе,

Всем на земле в моей глуши

Дверь — настежь для живой души.


***


Не отраженье — преображенье

Ив, волнующихся в реке.

Стрекозы по воде скольженье,

Тленье солнца невдалеке.


Не измерить, какие бездны

И какие угрозы день

Скрыл сегодня. И неизвестно,

Как длинна его будет тень

На грядущем, как на дороге.

Сквозь пространства всегда в борьбе,

Где навеки душа продрогла,

Путь мой — бег от судьбы к себе.


Устроителем жизни — словом

Не умножу пределов тьмы,

Где страданье всегда готово

Мутным ужасом след мой смыть

На земле.

Только свет безбрежный.

Преображенья всесильный свет

Сторожить я оставлю между

Мной и тьмой, где надежды нет.


***


С таинственною почтой

Ветра прислали строчку.

Из строчки, как из почки,

Весь день растут стихи.


Смирив разгул стихий

Где жизнь, душа и будни,

Слова теснятся стройно —

Так строят дом, где будет,

Уютно и просторно, —

Кирпичик к кирпичу,

раз дело по плечу.


***


Пойдем туда, где среди деревни

Детство мое сохранило

Поросшую пыльной, июльской травой

Маленькую лощину.

Над нею — лицом друг к другу —

На ветру, роняя сережки,

Те же две длинноволосые березы, —

Как два короля над шахматным полем Чюрлениса.


Много чего пролегло

Между детством и мной,

А душа все также прозрачна.

Только дочери время разбрасывать камни,

А мне — собирать.


***


В поля, в поля, за огороды, —

Заборов и калиток мимо, —

Где одиночество природы

Свободно и неуязвимо.

Открыты дали, ясны выси,

И рядом нет чужих шагов,

И ни одной тревожной мысли

Среди нескошенных лугов.

И за спиной, в пыли пространства,

Отстав, не повредив души,

Все мои горести и страсти

Пройдут, как травма, как ушиб.


В миру, где нет холмов и рощи,

В миру, где ждут друзья, враги,

Где дорого плачу за роскошь

Не лгать себе, не лгать другим,

Еще очнусь, а здесь спокойно

Дни потекут, как дождик с крыш,

И на душе такая тишь, —

Как со свечой перед иконой

В благоговении стоишь.


***


По лугам, по крышам

Дождь идет весь день

То сильней, то тише.

Ласточка в гнезде

Слушает покорно

Трели и аккорды

Музыки дождя.

Да и я, сведя

К ритмам всю судьбу,

Прислонясь к столбу

Мокрого крыльца,

Слушаю Творца.


РАССВЕТ


Самой Пречистой сладостные роды

Недолго длятся. Розовый младенец —

В льняных и свежих тканях полотенец,

И у груди. И расцветают розы.


УТРО


Отведу засовы,

И ворвется осень

Запахами сосен.


Тихий, невесомый

Лес.

Кленовый лист

Медленно, кругами

Падает, как мысль.

Свет над облаками

Радугой доверья

Раскрывает перья.


РОЩА


Вся в золоте, роща,

Как в пламени страсти,

Сияет, как счастье.

Над ней птичий росчерк

Напомнит мгновенно,

Как роща нетленна

В красе ненаглядной.


В надежде отрадной

Пытаться годами,

Ночами и днями,

А может, случайно

Открыть ее тайны:


Игру ее света,

Игру ее ветра,

Скольженья, круженья,

Швырянья листвою,

И власти блаженной

Ее надо мною.


ОЗЕРО


Оно возлежало так праздно, бело,

Имело блестящего зеркала вид.

И женщина в нем полоскала белье,

И кто-то на лодке в нем рыбу ловил.


Покою и солнцу ничто не мешало

На озере, но, отчего не пойму,

Порою глубины его возмущало,

Бывала округа подвластна ему.


И озеро грознейшим обликом зверя —

Казалось все дерево в доме скрипело —

Ломилось в мои затворенные двери,

И с ветром тоскливые песни хрипело.


Со мной, с берегами неистово споря,

Быть может, оно вдруг тогда вспоминало:

И озеро той же природы, что море,

И в плаванье дом, как корабль, подмывало.


***


Как по бревнышку над бездной —

Неподвижная вода,

Где упавшая отвесно

Одинокая звезда,


Как в крапиву из окошка

С головой: запрету — прыть.

Знать свое — ожоги кожи, как

Неизбывность меты — быть


Все отчетливей, все ближе,

Как в тумане к маяку.

Путь к себе подсказкой свыше

Я найти еще смогу.


З А К А Т


Оранжево-лиловый, в голубом,

Подсвеченный у горизонта красным,

Закат — ни тени грусти о былом.

Сегодня он веселый и прекрасный,

Высокий, в облаках, как паруса

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия