Временник Георгия Монаха

А после Тацита царствовали Проб и Флориан, два года и четыре месяца. И этот Проб, повредившись рассудком, убил Флориана. При нем во время дождя упало много пшеницы, смешанной с водой. Собрав ее, наполнили огромные закрома. Говорили, что и при Аврелиане так же крупинки серебряные упали.

Викторин же, друг Проба царя, упросил поставить друга его князем в Британии. А тот, придя, начал восстание. И Викторин, поносимый за него, послан был прекратить восстание. Притворившись, /И326/ что бежит от лица царева как друг /199в/ мятежника, принят был, и убил его Викторин. Когда он, возвратившись, сходил с корабля своего, он бросил свой пояс в море и без пояса вошел к царю. Тот же разгневался, подумав, что другой снял с него. Викторин же сказал:

— Я сам это сделал, чтобы упросить (тебя) никогда больше не владеть никакой вещью. Ведь всякая власть, сказал, с бедою и с виною связана.

Царь же позволил ему жить отдельно и дары многие ему дал. И всех убивших Тацита и Аврелиана он убил в Пиринфе, позвав их на пир.

Убит же был и сам своими приближенными, и царствовали Кар, и Карин, и Нумериан.

Глава 39

А после Проба и Флориана царствовали Кар (282-283), и Карин, и [Ну]мериан, 2 года. Этот Кар в третий раз пленил Персиду и Ктесифон.

До Кара это было /199г/ при царствовавших прежде в Риме Траяне, [Вере] и Севере. После того, как Кар умер от красной немочи, а Карин ослеплен был, Карина убил некий Апр римлянин, и воцарился Нумериан. При нем мучены были святой Георгий и святой Вавила в Антиохии. Этого Нумериана убил Диоклетиан, бывший в сане дуки Мисийского.

Глава 40

А после Кара, и Карина, и /Б477/ Нумериана царствовали <одновременно> Диоклетиан и Максимиан Геркулий, зять его, 22 года (285-305). ^Ф- При них воздвиглось великое <и> страшное гонение на христиан. Ведь они повелели (304 г.) по всем городам и странам Христовы церкви разрушить, и божественные писания их сжечь, /200а/ и, обнаружив христиан, принуждать приносить жертву бесам. И из-за этого многие приняли страстотерпческий венец: среди них Петр Александрийский, и Анфим Никомидийский, и Прокопий, и Георгий — досточтимые мученики. ^-Ф И Савватий, ереси[1819] четыренадесятников[1820] властитель[1821], известен был. /Б478/

1. ^Е- И одна женщина, именитая, и богатая, <и разумная>, и прекрасная телом, с двумя дочерьми-девицами долгое время скрывавшаяся, схвачена была. Боясь, что растлят девственность их, они в воду речную себя ввергли. ^-Е О них /И327/ следует искать, не причтены ли к мученикам месяца января, в 19-й день.

И другая святая и удивительная женщина при Максимиане царе мучена была. Святая мученица Евфросиния, девственной жизни и /200б/ прекрасная собой, схвачена была, и после того, как многими ухищрениями мучители принуждали ее к жертвам и не была побеждена, повелели отдать ее воину для скверной связи, а если этого не сделает — голову ей отрубить. Она же, воспротивившись[1822] этому, вопросила Анфима Никомидийского — <это было еще до того, как> он скончался в мученичестве — посоветовать ей, что ей сказать[1823]. А тот поистине благой муж, рассудительный и верный в суждениях, храня слова Господни, сказал:

— Доброе и благолепное дело, дитя, чистота, выше же — о вере заповедь, ведь она — основание доброго благочестия. Так что не предпочти лучшему второстепенное. Ведь как в скорби лучше лишиться одежды, чем тела, так и в печалях[1824] лучше сохранить душу /200в/ безмятежной, передав плоть желающим всячески оскорбить, чем погубить душевное благородство".

Она же, выслушав <это>, ушла, размышляя в уме, так как противилась[1825] обоим благам. <Но> истинная[1826] милость, предоставляющая[1827] помощь под неизреченными предлогами, сохранила тогда с помощью мудрого замысла целомудрие отроковицы в безопасности. Будучи заперта в одном из домов, она перехитрила воина, сказав:

— Не делай со мною ничего плохого, человек, <и> я дам тебе плату, достойную <такого> благодеяния. Ведь я целительница, поэтому дам тебе /Б479/ зелье, бессмертие дающее. Намазав им все тело, будешь неуязвим в бранях. Если хочешь сразу проверить действие, позволь мне это сделать.

Когда же он с большой радостью позволил, блаженная, взяв воск и с маслом смешав, долго руками /200г/ разминала и, помазав себе шею, сказала ему:

— Ударь посильнее и увидишь силу мази, потому что не ранишь и не убьешь меня.

И он, подняв кверху меч и ударив ее, тут же отсек честную голову ее. И, победив таким образом коварство мерзких, она двойной венец приняла — мученичества и чистоты.