Временник Георгия Монаха

И великий Исидор сказал: ^И- Судьям над делами подобает быть зоркими и очень внимательными при беспристрастном и нелицеприятном обдумывании, расследовании и решении, ибо Господень суд, — чтобы они, <не> обращая внимания на силу говорящих и убедительность[1929] слов, смогли проникнуть в самую глубину мыслей и оттуда, после полной /217б/ проверки и испытания, не спеша и не торопясь, но с <большим> долготерпением и беззлобием, уловив, извлекли истину. ^{-И И-} Ведь одни люди по <неповоротливости> ума истины <как следует> не достигают[1930], а другие [по быстроте] (ума) истины достигают, но из-за златолюбия торгуют (ею), золото ставя впереди[1931] <решения>[1932], и весы[1933] справедливости наживой[1934] колеблют. Есть и такие, которые почтительностью[1935], и лестью, и страхом, и дружбой или враждой колеблют их. Поэтому /И348/ судье подобает быть благоразумным и беспристрастным и быть выше и золота, и почтительности, и лести, и страха, и дружбы, и /Б516/ вражды. Ведь если он поддастся какому-нибудь из этих грехов[1936], он /217в/ все развратит и погубит. Итак, обрести истинное — дело[1937], а, обретя, не погубить — еще большее дело. <Поэтому> не следует торопиться[1938] и судить. ^{-И И-} Ведь правильная мера истины соблюдается тогда, когда к обвинению — суд, к суду — проверка, а к проверке — решение, определяющее наказание по совершенному греху. ^-И

12. Великий же Афанасий из-за коварства арианского не только царем Константином изгнан был, но и сыном его Констанцием, отцовский престол принявшим. Ведь сказано: ^Ж- Святой Афанасий, уведав снова, что царь Констанций хочет держаться[1939] арианской веры и что ариане злоумышляют /217г/ наклеветать на него неподобающее перед неправедным судом, никому не доверившись, преследуемый, глубокой ночью неожиданно явился к одной благочестивой[1940] девице, которая, делу тому удивившись, недоумевала о появлении его. Блаженный же патриарх сказал ей:

— Ищут меня ученики ариановы и неподобающее клевещут обо мне. И чтобы избежать нелепой молвы и <не> вводить в грех /Б517/ тех, кто хочет меня мучить, замыслил я бежать. И вот, открыл мне Бог этой ночью, говоря: "Нигде не сможешь спастись, кроме как у этой девы".

Ведь богоносный этот <всегда> предвидел, по Божьему откровению, злоумышления на себя и скрывался, из-за чего /218а/ враги истины злодеем[1941] и отравителем его называли. И дева, отбросив все сомнения, — ведь послан был Богом святой, — укрывала его 6 лет, до смерти Констанция царя, сама омывала ноги его и в остальном прислуживала ему, и обо <всех> его нуждах заботилась, и книги приносила <и> давала ему. И ни один человек во <всей> Александрии в те 6 лет не знал, где находится патриарх. ^-Ж

^-Ж Когда же власть принял Юли[а]н, он, стремясь уничтожить все, что было сделано Констанцием, всех изгнанных отпустил по домам. Уведав же об этом, святой Афанасий, уйдя из дома той девицы, также ночью в церковь вошел. Увидев его, александрийцы /218б/ Богу славу воздали за то, что из мертвых /И349/ живым его получили. Перед искренними своими друзьями оправдываясь, он говорил:

— Из-за того к вам не бежал, чтобы вам не пришлось давать ложную клятву и смущаться из-за бегства моего. Потому я к той пошел, у которой никому не вздумалось бы искать меня; /Б518/ тем к <двойному> я стремился[1942] — к ее спасению, <ведь> я пользу ей принес — и к своей славе.

А Юлиан, радуясь идолам, снова церковь возмутил, идольские капища[1943] открывая и принародно жертвы творя Константинопольской Тихе <в базилике>, где той Тихи кумир стоял. <Поэтому> порабощенные заблуждением идолопоклонства подали царю Юлиану совет, говоря: "Иначе не сможешь христиан ниспровергнуть[1944], как только Афанасия погубив, ибо он есть истинное /218в/ основание их церкви". Из-за этого снова волнения судей, снова народ, снова воины, снова умышления, снова толпы беснующиеся и возмущенные, Афанасия ищущие. Потому он снова бежал ночью <и> к реке Нилу пришел. Когда он уже собирался взойти на корабль, настигли его близкие друзья, со слезами говорившие:

— Куда снова уходишь, пастырь добрый, и на кого оставляешь нас, как овец, не имеющих пастуха?

Отвечал же им добрый /218г/ пастырь:

— Не плачьте, дети, не рыдайте. Сей мятеж — облачко осеннее: ненадолго оно видно, скоро же рассеется. Не унывайте, дети, скоро возвращусь к вам по воле Божией. ^-Ж

Так [и] случилось. /Б519/ <Ведь> в скором времени эллины, видя, что над капищем Сераписа в Александрии <летают вороны и> громко грают, спросили святого с издевкой:

— Скажи нам, злой старик, о чем грают вороны?

Святой же, отвечая им, сказал:

— Вороны кричат "кра, кра", /219а/ а "кра" на ассирийском наречии означает "завтра" — так что завтра увидите Божью помощь <и> нашу славу.