Временник Георгия Монаха

2. Великого же Константина племянники, Галл и Юлиан, были чтецами, то есть дьячками, в Антиохии. Они задумали построить церковь мученику Маманту, но в том месте, где Юлиану <досталось> строить, земля <этого> не принимала. Ведь каждый день строили, а на следующий день находили разрушенным: и неодушевленное вещество[2035] доказывало развращение разума окаянного. Он и волосы постриг, и, <притворяясь, что> на монашеский пост себя осудил, в Афины ушел, царской власти желая. ^Ф- <И>, по Элладе путешествуя, расспрашивал волхвов и гадателей, сбудется ли /226а/ его /И358/ желание. И встретился ему человек нечестивый, <пообещавший> предсказать ему о том, что ему сбудется. И привел его в одно капище идольское, в темное место завел и лживых бесов призвал. Когда же они в виде множества[2036] призраков явились, страх заставил Юлиана положить на чело крестное знамение. И, увидев знамение, бесы <тотчас> исчезли оттуда. Когда же тот злодей уразумел, /Б536/ из-за чего они бежали, он разгневался на Юлиана, говоря:

— Не убоявшись, как ты думаешь, а потому, что им мерзко было сотворенное тобой, ушли.

Так, обманув пленника, он обучил его и ненависти[2037] исполнил. ^-Ф

Ведь скверною кровью он смыл с него Божие крещение, за желание /226б/ царствовать благочестия лишил его, прескверного. Затем Констанций, призвав его и провозгласив его Кесарем (355 г.), пошел с ним на персов. Возвращаясь же из Персии, он умер в Киликии (361 г.), оставив его самодержцем.

При нем Евномий, и Фотин, и Македоний[2038], и Аполлинарий, старейшины еретикам, тогда были <известны>. При том же царе Констанции мощи святых апостолов Андрея, и Луки, и Тимофея принесены были в Константинов град. ^Ф- И Флавиан Антиохийский на две части певческие хоры разделил, впервые по очереди[2039] научив петь Давидовы песни. Такое пение, в Антиохии впервые начавшись, всюду разошлось, до концов всей вселенной. ^-Ф

3. И в Сардике и в Ганграх был<и> /226в/ собор<ы>, первый (343г.) — на Маркелла и на Фотина, <богохульствовавших, что> Христос — худой[2040] человек, а второй — против учеников Евстафия Севастийского, мессалианами[2041] называемых. /Б537/ ^Ф- И великий Ефрем делом и словом прославился; он и множество сочинений оставил, в которых изложил для сирийцев три <миллиона стихов> для пения[2042], чтобы отторгнуть их от Вардисианова заблуждения пением <и> сладостными созвучиями. ^-Ф Против его воли он был поставлен в пресвитеры великим Василием, который определил ему говорить на греческом языке без ограничений. ^Ф- И знамение крестное явилось на небе, /226г/ от святого Лобного места до горы Елеонской сияя[2043], о чем Кирилл, Иерусалимский епископ, послал грамоту Констанцию царю. ^-Ф

^-Ф А мессалиане, /И359/ называемые <евхиты>[2044] <и> "беснующиеся"[2045], от Адельфия, и Дадоя, и Саввы, и Симеона, еретических начальников, переняли эту скверную и душегубительную ересь. ^-Ф Потому великий Флавиан, Антиохийский епископ, собрав <вместе> множество монахов, якобы отвергающих (эту) ересь, обличил их образ мыслей. Подозвав к себе одного знаменитого у них старца, он сказал ему, /227а/ испытывая: /Б538/

— Мы, старче, прожив долгую жизнь по правде, и человеческое естество изучили, и противных бесов[2046] козни[2047] хорошо познали, и на опыте помощь благодати изведали. Они же, будучи молодыми и ничего из этого не ведая в совершенстве, духовных слов слышать не хотят. Так что расскажи мне, как, говорите вы, и противный дух отходит, и пресвятого духа благодать приходит вашими молитвами <и> делами?

Старец же, словами этими загоревшись[2048], изрыгнул весь сокрытый и душегубительный яд и сказал:

— Никакой пользы, мы уверены[2049], нет от крещения просящим (его)[2050]; только лишь прилежная молитва изгоняет живущего (в нас) и присущего (нам) /227б/ беса; ведь всякого, рожденного от праотца, влечет как естество, так и служение бесам; когда с прилежной молитвой изгоняем их, приходит наконец, видимо и чувственно, <пре>святой дух и свое пришествие ясно знаменует, ибо тело тотчас же полностью освобождается от движения страстей, а душа совершенно избавляется от перемены к худшему, так что уже не требуется ни пост, тело <изнуряющий>, ни поучение, чтобы обуздывать душу и разум от всякого дурного дела и помышления; <такой> не только освобождается от неподобающих страстей и порывов души и тела, но и будущее ясно предвидит, и Святую Троицу глазами своими видит, и /Б539/ богословия /227в/ и Божиих тайн сподобляется.

Так раскрыв и обнажив скверную <и> бесовскую ересь, божественный Флавиан сказал нечестивому старцу:

— Обветшавший в днях злых! обличили тебя скверные твои уста; и не я, но твои растленные <и> скверные уста свидетельствуют против тебя.