Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре

В докладе впервые на семинаре прозвучали имена художников-евреев Левитана и Писсарро: вот, мол, художники, казалось бы, полностью ассимилированные и интегрированные в господствующие художественные школы; так нет же, еврейская составляющая и даже еврейская суть их творчества отчетливо слышны в их живописи.

Участники раскололись на два лагеря: «стариков-романтиков» и «молодых-прагматиков». Ученые с их строго академическим подходом, исключающим эмоциональные оценки, формулировали свои постулаты на базе данных современной науки. Художники, наоборот, в значительной степени руководствовались субъективным восприятием творчества своих знаменитых коллег. Так, в ходе дискуссии художник Лев Саксонов заявил: «Еврейского художника отличает взволнованность, трагизм… (Он привел в пример творчество Сутина и Модильяни). Совесть — синоним доброты, сострадание — вот что отличает еврейского художника. Не знаю, еврей Рембрандт или голландец, но он самый что ни на есть еврейский художник».

Валерий Дымшиц (Россия), историк

«Канон и свобода творчества в народном искусстве евреев Восточной Европы»

Ученый выразил серьезные сомнения в возможности идентифицировать творчество художника как еврейское на основании национальной принадлежности мастера. Более того, людей, однозначно допускающих такую возможность, Дымшиц обвинил чуть ли не в национализме, что вызвало бурю негодования. Позже в кулуарах он прокомментировал свою позицию: «Всякий раз, когда возникает вопрос об этническом искусстве применительно к художникам нового времени, мы оказываемся в проблемной ситуации… Непонятно, что оказывает наибольшее влияние на творчество: общие тенденции эпохи, традиционные национальные школы или „я“ художника. Разумеется, это относится не только к еврейскому искусству, но и к любому другому… Имеет смысл говорить о национальном искусстве традиционного общества, где сами идеи новизны и творческого „я“ были до известной степени сняты. Еврейское искусство существовало, поскольку существовало традиционное еврейское общество».

Михаил Яхилевич (Израиль), художник

«Еврейское искусство: традиции и борьба с ними»

Яхилевич говорил о необходимости изучения традиционного еврейского искусства, практически полностью уничтоженного в результате Катастрофы. Он подчеркнул, что художник, который идентифицирует себя с еврейством, обязательно вносит какие-то национальные черты в свое творчество, что-то из истории своего народа. Однако, по его мнению, некорректно говорить о еврейской составляющей творчества таких художников, как Левитан и Писсарро. По мнению Яхилевича, «встреча художника с мировым искусством вызывает взрыв», качественно влияет на его творчество.

Борис Хаймович (Израиль), искусствовед

«Эсхатологические мотивы в еврейской изобразительной традиции»

Он подчеркнул, что применительно к огромной эпохе с XVI по XIX век нет смысла спорить о существовании еврейского искусства как такового. «В этот период не существовало проблемы рефлексии художника и тем более рефлексии потреблявших его искусство… Можно, конечно, считать его исключительно ритуальным, но других форм, станковой живописи, например, у евреев не существовало вовсе. Зато роспись, скульптура, резьба по дереву и камню, мелкая пластика — все это бытовало на протяжении столетий».

Израильский ученый отметил, что освоение этого богатейшего наследия началось в России фактически всего несколько лет назад. На сегодняшний день собран огромный материал — около 50 тысяч единиц, но подлинные масштабы явления, именуемого еврейским искусством, до сих пор не определены.

Касаясь вопроса идентификации творчества художников-евреев, Борис Хаймович заявил: «Я не верю, что если повесить ряд картин, то среди них по каким-то исходящим от них флюидам можно определить еврейского художника. Я отрицательно отношусь к попыткам выделить какой-то особый еврейский субстрат. Если сам художник не желал, мы этого никогда не увидим…»

Алекс Черняков (Израиль), архитектор

«Искусство Израиля: изобретение традиций и преемственность новизны»