Время винограда

О Курская дуга!
Дымящий зной.
Поля в хлебах.
Горящая опушка.
Я связь тяну.
Рокочет за спиной
тяжелая, как шар земной, катушка.

Глаза мне заливает едкий пот.

А воздух рвется в грохоте и звоне.
Фашист в меня из минометов бьет.
Он — на холме.
А я — как на ладони.

Но связь дана. И я бегу назад,

бегу среди желтеющей равнины.
Над потною пилоткою скользят
шуршащие, воркующие мины.

Бегу, за провод пальцами держась.

Вдруг чувствую — ослабло напряженье.
А это значит — прекратилась связь,
качнулись чаши на полях сраженья.

Я возвращаюсь. Нахожу порыв.

Концы зачистить — рву из ножен финку.
Взрыв раздается, горизонт закрыв,—
и небеса становятся с овчинку!

Я падаю меж дрогнувших хлебов.

Земля вокруг завешена дымами.
Но провод, словно память про любовь,
я зажимаю намертво зубами.

Хоть мир вокруг разрывами взметен,

шершавый шнур держу в бульдожьей хватке.
— Алло, алло, «Фиалка»!, Я — «Бутон»!
Вы слышите?
— Я слышу! Все в порядке!

Я холодею посреди огня.

Не плачь, зерно! Тебя еще посеем.
Послушай лучше, как через меня
текут команды к нашим батареям!

…Катаю в пальцах ежик колоска.

Штормят хлеба над Курскою дугою.
Связист артиллерийского полка,
я снова провода готовлю к бою.

Опять враги прицельно бьют в меня.

Но, будучи на Кубе иль на БАМе,
я связь тяну из нынешнего дня
в грядущее, закрытое дымами.

И снится мне солдатский старый сон:

соединяю провод в мертвой хватке.
— Алло, алло, «Фиалка»!, Я — «Бутон»!
Вы слышите?
— Я слышу! Все в порядке!

«В день окончания войны…»

Еще стояла тьма немая.
В тумане плакала трава.
Девятый день большого Мая
уже вступил в свои права.

Армейский зуммер пискнул слабо

и улетел солдатский сон.
Связист из полкового штаба
вскочил и бросил телефон.

И все!

Не звали сигналистов,
никто не подавал команд.
Был грохот радости неистов.
Дробил чечетку лейтенант.

Стреляли танки и пехота.

И, раздирая криком рот,
впервые за четыре года
палил из «вальтера» начпрод.

Над мутной торопливой Тиссой —

и стрекот выстрелов, и гул.
К жаре привыкший повар лысый
зачем-то ворот расстегнул.

Не рокотали стайки ЯКов

над запылавшею зарей.
И кто-то пел.
И кто-то плакал.
И кто-то спал в земле сырой.

Вдруг тишь нахлынула сквозная.

И в полновластной тишине
спел соловей,
еще не зная,
что он поет не на войне.

Послевоенный колосок

Мне не забыть тот стебель колкий,
что вышел в свет из глубины,
раздвинув ржавые осколки
едва умолкнувшей войны.

Случайный гость на поле боя,

качался он на ветерке.
И был великий миг покоя
в том одиноком колоске.

Его беспомощность исчезла,

и стать пшеничпая была
сильнее маршальского жезла
и орудийного ствола.

Артиллерийскии переулок