Время взрослой веры. Как сохранить связь с вечностью

Если уж продолжить эту метафору, мне кажется, что очень важно находить баланс, и про голову помнить, и про хвост не забывать. А состоятельных людей вовлекать в социальное служение.

И не будем забывать, что спор иосифлян и нестяжателей исторически был разрешен признанием в Церкви и того, и другого. Канонизированы и тот, и другой. Так что нам нужен некий баланс и здравый смысл.

Жизнь в целом становится комфортнее. Жизнь и должна становиться лучше. Мы, в общем, не выпрыгиваем из идеи прогресса. Естественно, человек привыкает к уровню комфорта, и было бы странно, если бы на этом фоне Церковь продолжала жить в землянках и лачугах, а священники ходить босиком или в лаптях.

Но при этом аскеза и жертвенность в церковной жизни очень важны.

Я недавно перечитывал житие епископа-новомученика Фаддея Тверского, и в нем подчеркивалось, какое огромное впечатление на людей производил очевидный, но не показной аскетизм владыки. Даже на кого-то из покаявшихся потом обновленцев. Он убеждал людей в своей правоте тем, как он жил. Вот этого разрыва – между тем, чему ты учишь и как ты живешь, – быть не должно. Нельзя призывать к жертвенности, если ты сам ничем пожертвовать не готов.

У нас по инициативе мирян из церковной среды был создан форум «Фавор». Как раз для поиска ответа на вопрос, как соединить новый образ жизни среднего класса и стремление жить по Евангелию. И тут, конечно, вряд ли можно обойтись ответом: «Вам надо покончить с зажиточностью, состоятельностью или более-менее нормальной жизнью и начать жить, едва сводя концы с концами, и тогда у вас сразу попрет духовная жизнь».

Тут важен баланс. Папа Франциск, действительно, разрубил гордиев узел накопившихся у католиков проблем своим вниманием к бедным и подчеркиванием, что Церковь для всех, и для бедных особенно, и что милосердие в ней – ключевой момент. Но оказывается, что и этим не все довольны. Кто-то увидит в возражении моего вышеуказанного друга обделенность «старшего сына» из евангельской притчи о блудном сыне. Но мне кажется, что его (моего друга) вопросы тоже правомочны: «А к нам-то будет какое-то внимание? К людям, которые создают? Для вас важно, что мы снимаем фильмы, пишем книги, публикуем статьи?» Таким людям социальная помощь не нужна, а внимание нужно.

Разговоры вдогонку

О «Парсуне» и ее героях

Владимир Легойда: «Парсуна» – программа для спокойного, вдумчивого смотрения и размышления. Некий диалог со зрителем, к которому не каждый зритель готов. Такие спокойные, философские, глубокие разговоры, конечно, никогда не будут массовыми. В силу уже ставшей банальностью закономерности: чем популярнее контент (да еще и со скандалом), тем потенциально больше у него зрителей.

Юрий Анатольевич Шичалин, филолог-классик, философ, человек, очень много делающий для образования, сказал мне перед записью программы с ним, что не сразу отозвался на приглашение стать ее гостем, потому что не видел ее, но посмотрев – охотно согласился. Ему понравилось – и это совпадает с моим пониманием программы, – что у «Парсуны» столь разные гости («Здесь у вас и актеры, и священники, и преподаватели, и врачи, и философы. И это дает некий объем и даже срез общества и времени».)

И мне кажется, что два момента, в самое деле, создают этот объем: вопросы и выбор гостей. Представьте, что я бы звал только актеров, или только ученых, или только священников… Это тоже было бы интересно. Но не возникал бы некий срез общества, срез нашей жизни. Поэтому среди гостей и Бутова, и Гай-Германика.

Программа должна выйти, вне зависимости от того, нашел ты желанного тебе гостя или чуть-чуть другого. Я, конечно, не зову людей от безысходности (слава Богу, таких ситуаций не было), но надо честно сказать, что иногда зовешь того, кто ближе и готов прийти, а не того, кого сильно хочется, так как он в это время не может.

Я, например, очень переживаю, что из-за подобных рутинных причин не успел записать «Парсуну» с Сергеем Сергеевичем Хоружим, очень знаковой (а может быть, великой) фигурой нашего времени и культуры.

Мы с ним сделали интервью в журнале «Фома», он был у меня в программе «Русский час журнала «Фома». А вот в «Парсуну» я его пригласить не успел.

Но рад, что записал передачу с Шичалиным. Гуманитариев такого уровня у нас уже практически не осталось.

Сегодня должен записывать Викторию Ивановну Уколову, нашего антиковеда и медиевиста, потрясающего историка, переводившую Боэция и написавшую про него книгу «Последний римлянин». За что ее в исторических кругах называют «Последней римлянкой». Конечно, такие встречи для меня первоочередные, хотя я и не могу позволить себе роскошь беседовать только с такими людьми.