Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

- Да, – тихо ответил Рон. – Как только мы разорвали наши отношения, когда Гермиона пыталась ему что-то доказать, и оскорбила его, а он просто отпустил её, я понял, что где-то сильно ошибся. Но менять уже что-либо было поздно.

- Но как видишь, сейчас он дает тебе шанс это исправить, – Джордж внутренне улыбнулся, ему удастся спасти хотя бы Рона.

- Возможно. И я рад этому, – парень поудобней устроился на тюке с соломой и прикрыл глаза.

- Как ты так можешь! – взвизгнула Джинни.

- Как? – не открывая глаз, переспросил Рон, – Просто. Я не буду цепляться за прошлое, потому что тогда у меня не будет будущего.

- Ты прям поумнел и стал философом, – язвительно заметил Билл.

- Наверное, эта война изменила меня больше, чем я думал, Билл. А тебя? – Рон приоткрыл один глаз и уставился на брата.

- Не знаю, – отозвался тот, демонстративно отвернувшись.

Старшие Уизли молчали, они сражались сами с собой, ведь где-то внутри у них ломались старые стереотипы, там они понимали, что виноваты, во многом виноваты, и что, скорей всего, никакое раскаяние не сможет спасти их души. Спустя несколько часов они были возвращены в Нору, с серебряными браслетами-ограничителями на руках, им вернули палочки, разрешили пользоваться почтой, которая, разумеется, будет контролироваться.

Вечером того же дня в замке Ормонд гремел головокружительный бал, даже не бал, просто праздник, праздник победы. На него съехались все, кто принимал участие в битве, будь то сражения в тылу или на передовой. Там были братья Уизли, Северус, Люциус с Нарциссой, Драко, Альберт, Кир и Фабиан, Сезар, Лютер и конечно же Люпин, он в сопровождении двух своих помощников первый поздравил Гарри, там были многие, и праздник был грандиозным.

- Они так радуются, – сказал Гарри, отпив немного шампанского.

- А с чего бы им грустить? – удивился Элиан, – Победа! Они так долго ждали перемен.

- Это точно. Смотри, это не Тонкс, случайно, танцует с Люпином?

- Да она. А что?

- Просто мне что-то подсказывает, что это неспроста, – улыбнулся юноша.

- Думаешь, – отозвался Элиан. – Хотя, чем великая не шутит, – улыбнулся он. – Ты бы тоже уделил внимание своему юному любовнику, Драко явно скучает без тебя, – коварно заметил Элиан.

- Драко не просто любовник, – обиженно отозвался Хранитель.

- Да, да, но веселее ему от этого не становиться. Ты очень занят, а он одинок.

- Не волнуйся, он недолго будет одинок, – Гарри вручил фамильяру свой бокал и умчался разыскивать своего возлюбленного, на которого у него этой ночью были большие планы.

- Всё ещё подсказываешь ему, что делать, – из ближайшей тени вышел Альберт.

- Что? Нет, просто напоминанию о семье, он так занят работой. Думаю, ему следует отдохнуть немного.

- Как и тебе, – Альбер со спины обнял фамильяра.

- Возможно. Но не сейчас, приём в самом разгаре.

- А мы ненадолго, – соблазнительно шепнув на ухо Элиану, Альберт перенёс его в свой замок.

- Ты неисправим, – вздохнул мужчина.


Две недели спустя магический Лондон всё ещё праздновал победу, но уже хоть иногда жители города стали задумываться о своём будущем и о том, что же случилось с Директором Школы чародейства и волшебства, ибо он нигде не числился, ни как живой, ни как павший. И вот в один прекрасный весенний майский день в газете появилась небольшая статья. Озаглавленная очень просто: «Хранитель равновесия вернулся в магический мир, и он совершит свой первый публичный суд!», дальше шел кусочек текста примерно на четверть страницы, где говорилось, что найден виновный в войне с Тёмным Лордом, и он будет осужден Хранителем равновесия в большом зале суда в ближайший четверг, когда луна будет полной.

- Гарри ты видел, что пишут в газетах? – Элиан нашел хозяина в малой голубой гостиной.

- Нет, я ещё не видел прессы, – Гарри нежно перебирал белёсые пряди своего возлюбленного, что мирно спал на его коленях.

- И не жалко тебе паренька? Ты его какой день из спальни не выпускаешь, – с сочувствием посмотрев на юного вампира, сказал Элиан, протягивая Гарри газету.

- Я соскучился, – просто ответил Хранитель, разворачивая свежий номер, – и я его там силой не держу, захотел бы, ушел.

- Ты думаешь, он смог бы? – с сомнением протянул фамильяр.

- Да, он не настолько слабохарактерный. Да и мы не всё время в кровати кувыркаемся. Ладно, оставим это, – парень углубился в чтение.

- Как скажешь, – усмехнувшись, ответил фамильяр и уселся на соседний диванчик.

- Как я понял, они хотят из суда устроить балаган, – холодно заметил Гарри.

- Возможно.

- Кто давал объявление?

- Скорее всего, это утечка информации из секретариата судейства, там, к сожалению, всё ещё бардак.

- Понятно. Напиши Люциусу, чтобы всё устроил нормально. И пусть пнёт судейство! Они там вообще оборзели! – возмущался Гарри, от этого проснулся Драко.

- Что-то случилось, – парень поднялся и сонно потер глаза.

- Нет, мой ангел, всё нормально. Просто мелкие неприятности, – Гарри провел по щеке блондина рукой и запечатал на его губах лёгкий, нежный поцелуй.

- Ну, раз так, то хорошо. А сколько времени?

- Четверть второго, а что? – Гарри посмотрел на своё сокровище немного удивленно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика