Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

В следующее мгновение, эта пичужка уже подлетала к Малфою-старшему. Он, прервав свою речь, взял записку, и птица растворилась, пресса замерла в ожидании. Люциус медленно повернул карточку, где ровным, четким подчерком Хранителя было написано, «Хорошая работа. Я тобой доволен. Жду отчет вечером. Хранитель Равновесия, лорд Ормонд». Прочитав это, мужчина выдохнул, он и не заметил, что перестал дышать. Ослепительно улыбнулся прессе, убирая записку в карман обожженной мантии, и продолжил свою речь.

- Пошли, Элиан. Мы тут не нужны, – Гарри повернулся к фамильяру.

- Как прикажете, – отозвался он, и они исчезли, сверкнув на последок голубоватым пламенем.

Следующим пунктом в их списке на сегодня была школа. Хранитель вместе с фамильяром появились у ворот на территории школы.

- Я хочу посмотреть на место сражения, – тихо сказал Гарри, и пошел вперед. За всю дорогу до школы юноша молчал, лишь иногда хмуря брови.

- Ты становишься похож на Северуса, – заметил Элиан.

- Хочешь сказать, что у меня тоже одно выражение лица на все случаи жизни? – Гарри пристально посмотрел на фамильяра.

- Хочу сказать, что ты копируешь некоторое его повадки и потому становишься на него похожим.

- А может, я не его повадки копирую, а просто у нас один учитель, что оставляет на нас отпечаток своей мудрости, и он проявляется одинаково.

- Тебя потянуло на философию?

- Ты первый начал, – улыбнулся Гарри и вошел школу. Дверь была оторвана, потому открывать её не пришлось. К ним тут же подошел один из вампиров.

- Хранитель, – молодой вампир склонился в глубоком поклоне, – позвольте мне сопровождать вас.

- Встань. – Гарри внимательно всматривался в юношу. – Хорошо. Отведи меня к Северусу Снейпу.

- Будет исполнено. Его светлость в большом зале, – и молодой вампир повел Хранителя по руинам школы к тому, что осталось от большого зала.

- Северус! – Гарри приветствовал своего младшего советника ослепительной улыбкой.

- Гарри, Элиан, – Снейп слегка склонил голову в ответном приветствии.

- Как обстоят дела? – Гарри оглядел зал, где было немного вампиров, перевязывающих свои раны, и близнецы Уизли, жадно уплетавших мясо.

- Не так плохо как я думал. Учеников я отправил по домам. Защитников тоже, кстати.

- Ты их предупредил?

- Да, будут молчать, о том чего им знать не следует. Думаю, что даже под пытками ничего не скажут. В конце концов, народу не обязательно знать, как закончилась Великая битва.

- Хорошо, спасибо. Как ловушки?

- Обезвредили. У пожирателей отменная фантазия, – Снейп скривился. Тут к нему подошел вампир и, склонившись в знак почтения, подал пергамент.

- Что это?

- Провожу ревизию и осмотр замка. Он сильно пострадал, потому на ремонт потребуется много денег. Но характер разрушений можно оценить и сейчас.

- Ясно. Школа, всё же, твоя стихия, Северус, что бы ты ни говорил, – Гарри улыбнулся и подмигнул зельевару, отчего того слегка перекривило. А парень рассмеялся, заметив его реакцию. – Ладно, ладно. Разбирайся с замком, потом отчет пришлёшь Люциусу, он там у нас народ успокаивает и министерство собирает, вот пусть и думает, что делать.

- Хорошо, – недовольно ответил зельевар. – А что делать с орденом?

- А вот этим я сейчас и займусь. Где они?

- На втором этаже в комнате рядом с портретом лунного асфоделиса.

- Ого, неплохо, – ответил Гарри и, распрощавшись с Северусом, ушел.

- Что это за комната? – полюбопытствовал фамильяр.

- Эта комната может поглощать магию. То есть никто не может в её стенах сотворить даже самого простого заклинания, её использовали очень давно в качестве наказания для непослушных учеников. Но как только наказания запретили, о ней почти все забыли.

- Понятно, – тихо ответил Элиан, о чем-то задумавшись.

- Фред, Джордж, – хлопнув по спинам парней, улыбнулся Гарри, – как дела?

- Нормально, только закончили обезвреживать замок, – Джордж отложил куриную ножку и сотворил миску с водой, где ополаскивал руки.

- Да, эти пожиратели такие … в общем, ловушки были очень жестокие, – Фред повторил действия брата.

- Ты просто так, поздороваться, или работёнка есть? – Джордж уже с блеском в глазах ждал ответа.

- И то, и другое. Мне нужно с орденом поговорить, не хотите поучаствовать?

- Спрашиваешь!? – улыбнулся Фред, – А костюмы надевать?

- Это по желанию, – усмехнулся Гарри.

- Но я бы не советовал, – вдруг очнувшись от раздумий, сказал Элиан. – Там в основном люди старшего поколения, маскарадом их не проймешь, вы лишь в дурном свете выставите Гарри.

- Правда!? Жаль, – Джордж положил назад свой плащ.

- Да ладно, Джоджи, мы их ещё наденем, ведь так?

- Так, так, – улыбнулся Гарри, – пошли, время не ждёт.

Всей весёлой кампанией они направились на второй этаж, где их ждал Сезар.

- Приветствую Вас, Хранитель Равновесия, – Сезар склонился в почтении.

- Я тоже рад тебя видеть, Сезар. Как пленники?

- Спокойны, хранитель. Поначалу пытались что-то сделать, но потом успокоились.

- Наши союзники тоже там?

- Да, чтобы не вызывать лишних подозрений, мы оставили их с основным составом.

- Ладно, открой дверь и ослабь действие поля.

- Как прикажете, – вампир ослабил поле, что блокирует магию и открыл дверь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика