Читаем Все имеет свою цену, или принц для Гарри (СИ) полностью

Войдя в комнату, Гарри осмотрелся, все пленные были живы, и каждому была оказана первая помощь.

- Здравствуйте, – поприветствовал присутствующих Хранитель. Ответом ему была тишина. Пока за спиной Гарри не появились Уизли.

- Привет! – они широко улыбнулись и встали по обе стороны от Гарри с палочками наизготовку, Элиан и Сезар стояли чуть дальше.

- Тонкс, Кингсли как вы? – парень оглядел своих союзников.

- Бывало и лучше, – отозвался Кингсли.

- Ясно, – улыбнулся парень. – Идите, там вас встретит Северус он, как я думаю, всё вам объяснит. А как отдохнете, отправляйтесь в министерство, там нужны проверенные люди.

- Хорошо, – ответили оба бывших орденцев и, поднявшись со своих мест, поплелись к выходу.

- Что всё это значит!? Кингсли, Тонкс! – возмущенно спросил Дамблдор.

- А что это может значить, Альбус? – мужчина остановился, попуская Тонкс вперед и отвечая старику. – Мы просто выбрали другую сторону, сторону сильнейшего, вот и всё. Честно признаться, ваши методы и взгляды очень давно наводили на мысль о вашем безумии, а иметь в начальниках безумца, себе дороже, – усмехнулся Кингсли и вышел из комнаты.

- Не может быть… – подавленно произнёс старик.

- Как печально, узнать, что тебя предали самые рьяные твои сторонники, – драматично сказал Гарри. – Так, раз со своими разобрались, то настал черёд и остальных. Мистер и Миссис Уизли, Билл, Джинни, Рон, вы всем семейством потакали безумию некогда светлого волшебника, и это понятно. Сопротивляться силе сложно, особенно когда этот самый волшебник делает всё, чтобы вы повиновались ему. Но вы, а ваши дети в особенности, не раз лгали мне, хотя я был всего лишь ребёнком. У вас не дрогнуло сердце, когда вам сказали, что я должен умереть, вы желали получить лишь моё наследство. Это прискорбно. Я, как Хранитель равновесия, имею право судить вас, но не стану. Вам вынесет приговор суд народа, который возглавят двенадцать старейшин. Он в скором времени будет учрежден. А пока вам не вынесли обвинения, вас неплохо бы оставить в тюрьме. – Гарри заметил, как немного напряглись братья. – Фред, Джордж, так как вы тоже члены этой семьи и вам, я думаю, небезразлична их судьба, то может, вы сами придумаете, как ограничить их, чтобы они не сбежали до суда? – Братья переглянулись и Фред сказал:

- Ваше решение касаемо тюрьмы абсолютно верно, – на этих словах остальные Уизли замерли, а Джинни разрыдалась, – но прошу вспомнить, господин, что они защищали замок, наравне со многими, потому прошу заключить их не в тюрьме, а в собственном доме. Пусть Нора станет их темницей.

- Неплохой вариант, но в доме, пусть и с барьером, тысяча способов уйти.

- Наложите ограничение на магию, – отозвался Джордж, – пусть они носят браслеты-ограничители, в министерстве иногда используют такие.

- Что ж, да будет так. Но их тюремщиками станете вы. Пусть это и строго, но лучше вас никто не знает их.

- Как прикажете, – близнецы явно были не в восторге и, чтобы подсластить им лекарство, Гарри добавил.

- Если они до срока суда смогут доказать, что искренне готовы служить «новой» Англии, то я помилую их. Согласны? – Гарри видел, как в глазах братьев загорается надежда и благодарность.

- Да, господин, – в унисон отозвались они.

- Элиан, пошли Люциусу записку, пусть достанет и пришлёт браслеты, вы вместе с Фредом наложите барьер на Нору. Джордж ты должен будешь их охранять.

- Что касается вас, Директор, то простите, но ваше свободное время закончилось. После того, что вы тут учинили, я не могу вас так просто отпустить. Сезар, сопроводи бывшего Директора в темницу. – Это только до суда, Директор, благо до него чуть больше двух недель.

- Как прикажете, Хранитель, – отозвался вампир и увел сопротивляющегося старика.

- Ну, вот и всё. Теперь можно вернуться домой и немного перекусить, что-то я проголодался, – довольно улыбнулся Гарри. – Джордж, тебе за ними следить помогут вампиры. И да, вечером я вас с братом жду у себя в замке, будет устроен пир в честь победы.

- Спасибо, Гарри. Мы будем, – чуть улыбнувшись, ответил Джордж. Гарри ушел, а юноша остался со своей семьей, на которую нацелил волшебную палочку, позади него стояло несколько вампиров.

- Джордж, скажи. Вы давно … перешли к нему? – спросил Рон, который на удивление спокойно принял новость о своем аресте.

- Сразу после рождества. Тогда он только-только вставал на ноги. Мы с Фредом заметили, что он как-то изменился, и начали допытываться, пока он нас не отметелил слегка, так и завязалась наша новая дружба, – просто ответил Джордж.

- Почему вы не сказали?

- А мы должны были? Гарри тогда сказал, что каждый в жизни выбирает свою дорогу, и каждый платит за свои ошибки, цена есть у всего. Вот мы и выбрали свою, вовремя заметив, что Гарри изменился. А вы, будучи с ним рядом всегда, не увидели это и потому продолжали идти старой дорогой. Вот и всё.

- Ясно, – ответил Рон.

- А ты не удивлён, – заметил юноша.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов
Кино и история. 100 самых обсуждаемых исторических фильмов

Новая книга знаменитого историка кинематографа и кинокритика, кандидата искусствоведения, сотрудника издательского дома «Коммерсантъ», посвящена столь популярному у зрителей жанру как «историческое кино». Историки могут сколько угодно твердить, что история – не мелодрама, не нуар и не компьютерная забава, но режиссеров и сценаристов все равно так и тянет преподнести с киноэкрана горести Марии Стюарт или Екатерины Великой как мелодраму, покушение графа фон Штауффенберга на Гитлера или убийство Кирова – как нуар, события Смутного времени в России или объединения Италии – как роман «плаща и шпаги», а Курскую битву – как игру «в танчики». Эта книга – обстоятельный и высокопрофессиональный разбор 100 самых ярких, интересных и спорных исторических картин мирового кинематографа: от «Джонни Д.», «Операция «Валькирия» и «Операция «Арго» до «Утомленные солнцем-2: Цитадель», «Матильда» и «28 панфиловцев».

Михаил Сергеевич Трофименков

Кино / Прочее / Культура и искусство
После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика