Все стихи 2016 года по алфавиту (СИ)

Дух любви к себе, военный дух,

И оскал зубов на старой полке.

Господи, ты агнцев и козлищ

Раздели! А, может, и не в силах?

Может быть, отрёкся от земли

С этим славным именем "Россия"?

Так придай мне духа в Хэллоуин,

Ниспошли любовь скорбящим духом!

Сам восплачь в оранжевой любви

К выжившим из прошлого старухам.

Качание

Случается и по частям кончается,

И, в целое сведя концы начал,

Качаемые головы печалятся

От том, что всё дичает не на час.

Мужья снимают кольца обручальные,

Их жёны от отчаянья в ночах

Торгуются квартирами и чадами,

А адвокаты частные в речах

Чревоугодны, чаемо сплочаются

С нечаянным терпением сторон,

А потерпенье климата случайное

Судья одобрит, метеосуров.

А где-то раскачается венчание,

Качели и под чайками причал,

И маятник, замаявшись, качается,

Как вся термодинамика начал.

Клад

Он где-то подспуден и ждёт, ископаем,

Питаясь надеждой и ею ласкаем,

Закопан в бумагах наследственным паем -

У клада судьба неизбежно людская,

Что может быть встречей случайной трамвайной,

Любовью, пылящейся в библиочаще,

Вином, что не слышало "Господи!", "Вай мэ!",

"Mon Dieu!"; но кто ищет, когда-то обрящет -

Известные факты! С лопатой надежды,

О, кладоискатель, листающий мимо,

Копай - и металл под металлом забрезжит;

Пускай это будет не старая мина!

Заглядывай в лица, их тысячи тысяч,

Но где-то в, каком неизвестно, вагоне

А может быть, в библиозале отыщешь

Награду - вино на счастливые годы.

Кладбище

В крышку гроба - гво́здики,

А гвозди́ки - возле и

На могилку свежую - той, что отошла.

Пожила, облыжная,

Но скоропостижно так,

Что привычно-жизненно, изожглась дотла.

Померла - и ладушки.

На любовей кладбище,

Чувств, что были лажами, отнесем ее.

Даты дней рождения -

К датам отторжения,

Между ними краткое, любое житье.

У любовей холмиков

В домовинах хохлятся

Страстные желания медленно убить.

Ну, прощай, февральская!

Март, грачи Саврасовы...

Снег еще окрасится кровью из губы.

Клоп

Продавец антикварной мебели: "В клопах этого дивана течёт дворянская кровь!" (анекдот)

Луноходом груди, беловой, как Луна

В чистовом совершенстве под ленным

Одеялом Вселенной, что тленна без нас,

Исполняющих ночи Вселенной,

Где тушуют стихии стихами во сне,

А пристрастие к рифмам взаимно,

Упиваюсь поэзией, страстной во мне,

Как сухие шампанские вина.

И люблю побродить в волосах просто так,

И старее деревьев, и молод,

Обезбрежен строкой, что росою впитал,

Отвращающей жажду и голод.

И покину тот лес, словно вдоволь испил,

Красоты, замерев над кроватью,

Как безбитвенный мир и влюблённый вампир,

Кто любовью одной окровавлен.

И постелью твоею продолжится след,

Отпечатанный нынче тобою,

Чтоб на всей необъятной, как спальня, земле

Предпочёл мой потомок обои.

А однажды, обпившись коктейлем стихов,

Отойду навсегда в нелюдимость,

Улыбаясь душой под своим хоботком,

У судьбы между пальцами сгинув.

Клуб молчальников

Не будем же про "Дождь",

Погоды перемены.

Молчание - не ложь,

И - ложь одновременно.

Овсянка на весах

И святость мoциона

Отдавших голоса

За чай традиционный.

Здесь каждый - пантомим

С пластичностью душевной.

Рождённого немым

Здесь уличат как шельму.

И Диогена дух,

И в человека вера -

Ощипанный петух,

"Двуногое без перьев" ?.

И каждый - Гарпократ,

И помнит древних греков,

Но в памяти с утра:

Как Грека - руку в реку.

Произнеси хоть слог,

Презрев обет молчанья -

Не пустят на порог,

Изгнаньем опечаля.

Все - серафимы здесь,

Молчание - как время,

Но перст у губ - не крест,

Поскольку палец - средний.

Когда б вы знали

Когда б вы знали, y какого сора

Соседями - стихи. Они всегда -

Неброскими желтками подзаборны,

Цветут, где рифмолом, белиберда.

А над - на старых досках - новый лозунг,

Очередной поверх того... из трёх

Заглавных букв поэзии и прозы

В понятии матросов и матрёх.

На стыках лет стучат вагоны, зримы

В плацкартных жумагарь и "c'est la vie",

В купейных пьют - от Анны и Марины,

И нет на свете драгоценней вин.

Когда едва половозрелым

Когда, едва половозрелым,

Я дозревал, то у меня

Любви летучие тарелки

Копились в раковине дня.

Съедал, веселым и беспечным,

Все, что ниспослано с утра,

И думал - обеспечен, вечно

Теперь желудку выбирать

Из ножек и грудинок в пиве,

Глазуний с мозгом, прочих блюд,

Но подала судьба две сливы,

Подозревав, что полюблю

Духи сливовицы, а крепость -

И оборону удержать,

Язык не ранящую терпкость

И послевкусье миража.

Когда рубашка рвётся с ворота

Когда рубашка рвётся с ворота,

Тесня одновременно в поясе,

Тогда при хлебе мало воздуха,

Но всё по совести.

А "временно" рядится в "присно" и

Ко храму пятится с околицы,

Где, папертью владея, приставы

Усами колются.

Наверно, в этом всё величие

Крестов, погон и звёзд с мордатостью -

В славянском "С мiром!" под табличками

"Окстись!" над датами.

И за столом иконой вечною

Под песни Цоя и Высоцкого -

Отец и Сын, бесчеловечные,

И Spirit водкою.

Когда сказать дано

Когда сказать дано,

Не сказано отдать.

Но невозможно, но

Грешно молчать. Грешно -

О пустяках тогда.

Ты, Бог, даёшь перо,

Так дай ещё кураж

Сражать не серебром,

А сталью, под ребро

Словесностью пера.

Животен низкий страх,

Что гнёт к земле огонь

Высокого костра.

Ты без огня - кастрат

Для оперы другой.

Когда назначишь мне предел

Когда назначишь мне предел,

С любимой прекращу объятья.

Приди нежданной, ночь надев