Встретимся у Ральфа

Карл снял наушники и потер руками лицо. Черт. Что же он натворил? Полностью утратил контроль над собой. Слушал лишь завораживающий звук собственного голоса, напрочь забыв, где находится. Похоже, его карьере на радио пришел конец. Зато он выговорился, сумел разобраться в сумятице собственных мыслей. Все вновь стало реальным до боли.

– Карл. – Чья-то теплая рука легла ему на плечо. Это был Джон. – Ты как, в порядке?

– Даже не знаю…

– Здесь Джулз, она подменит тебя. Пошли, пора выбираться отсюда.

Обняв Карла за плечи, Джон вывел его в коридор. Из всех дверей высовывались головы. Всем хотелось взглянуть на Карла. Еще пара шагов, и они поравнялись со столиком на ресепшне.

– Карл! Карл! – Джун махала ему рукой, другой прижимая к уху телефонную трубку.

Господи, что ей от него нужно? Больше всего на свете Карлу хотелось оказаться на улице, подальше от людских глаз.

– Карл, постой! – Джун спешила к нему в своих изящных полусапожках. – Это Джефф, – сунула она ему трубку.

Карл беспомощно взглянул на Джона. Вот оно. Сейчас его выгонят с работы. Он взял у Джун телефон.

– Карл, дружище, немедленно возвращайся на место. Чертовы телефоны просто разрываются от звонков. Тебя ждут в эфире. Давай, пошевеливайся.

Джефф отключился, не дождавшись ответа.

Карл вновь повернулся к Джону. Тот улыбнулся, пожал плечами и повел его обратно в студию. Здесь творилось что-то невообразимое. Чтобы справиться со шквалом звонков, пригласили еще трех секретарш. Карла встретили дружными аплодисментами.

– Карл, дружище. – Джефф крепко сжал его плечи. – Ты сразил их наповал! Теперь ты звезда, приятель. За последние десять минут мы получили две сотни звонков! Возвращайся в эфир. Дай им то, чего они хотят, – расскажи о своих чувствах.

Он повел Карла к стулу. Джулз встала, сняла наушники и чмокнула Карла в щеку.

Карл уселся на место и окинул взглядом море теплых, сочувственных лиц.

– Даже не знаю, смогу ли я, – пробормотал он.

– Что? – воскликнул Джефф. – Конечно, сможешь! Просто будь собой, и все пойдет как по маслу.

– Но я… я уже сказал им все, что хотел.

– Ну, так повтори это снова! Можешь говорить все, что хочешь. Пообщайся с ними. Там на телефоне несколько парней… У них похожие проблемы, и они хотят поговорить с тобой. Ты справишься. Джулз на всякий случай останется здесь. Смелей, будь самим собой. Играй по своим правилам.

Джефф снова сжал его плечи и начал пятиться из комнаты.

Карл поежился. Если бы можно было сбежать домой! Все эти взгляды… Люди, которые чего-то от него ждут. Какие-то недотепы, которые жаждут поговорить с ним. Джефф подмигнул ему. Джулз похлопала по руке. Джон принес еще чашку кофе. До выхода в эфир оставалось сорок девять секунд. Никогда еще Карл не чувствовал себя таким одиноким…

Часы отсчитали последние три секунды. Карл набрал в грудь воздуха.

– Я… – прокашлялся он. – Меня попросили вернуться. Ха! – Карл нервно рассмеялся. – Похоже, несчастным я нравлюсь вам больше, чем счастливым! Ну что ж, постараюсь не обмануть ваших ожиданий. А пока… пока я, пожалуй, поставлю еще одну песню. На этот раз для Шевон. Когда я слышу эту песню, мне всегда вспоминается университет. В то время мы еще не были знакомы с Шевон. Я только наблюдал за ней издалека. Мне она казалась несбыточной мечтой. Это одна из лучших композиций за последние десять лет. The La’s. ‘There She Goes’…

Присутствующие в студии беззвучно зааплодировали. Карл с облегчением выдохнул. Он схватил плей-лист и начал быстро перекраивать его. Это шоу он посвятит Шевон. «Играй по своим правилам», – сказал ему Джефф. Что ж, сегодня он будет ставить песни для них с Шевон. Прокрутит самые любимые их вещи. С головой уйдет в прошлое. А если кому-то еще это интересно, что ж, милости просим.

Следующие два часа Карл только и делал, что говорил о Шевон, перемежая сказанное самыми трогательными песнями. Он отвечал на звонки слушателей. Кто-то из них совершил ту же ошибку, что и он, а кто-то просто хотел пожелать ему добра.

Два часа предельной откровенности и эмоционального накала. Телефон звонил без остановки. Здесь было все: гнев и слезы, боль и скорбь, тоска и раскаяние. Казалось, все опечаленные, одинокие лондонцы выбрались из своего эмоционального затворничества и вновь ощутили себя частью этого мира. Все это было ужасно старомодно. Немыслимо сентиментально. Но именно это требовалось сейчас Карлу. И этого хотели от него слушатели.

Когда он вышел после шоу на улицу, его уже поджидала толпа народу. Кто-то сжимал в руках цветы, кто-то держал блокнот в надежде получить автограф. Хорошенькие девушки спешили вручить ему номер своего телефона. Мужчины крепко жали руку. Атмосфера просто искрила эмоциями. Карл пробирался сквозь толпу, раскланиваясь, принимая букеты и телефонные номера, расписываясь в книгах и блокнотах. Наконец ему удалось усесться в машину и захлопнуть за собой дверцу.

– Господи, – пробормотал он, – какого дьявола тут происходит?