Вторая рука

– Взяла и из вредности сдала его Жокей-клубу. Самому Томасу Юллестону лично написала, представляешь? Ну и разумеется, чертовы распорядители ей сразу поверили и всех нас лишили лицензии: и меня, и его, и еще одного парня, который тоже на него работает, бедолага, – он-то ни единого пенни у Рэммилиза не взял и вообще никаких взяток в глаза не видел.

– А как так вышло, – небрежно спросил я, – что в Жокей-клубе так никто и не знает про все эти синдикаты, и до сих пор не попытался ничего сделать с Рэммилизом?

– Это вопрос хороший.

Я покосился в его сторону, слыша, что он колеблется. Джекси хмурился.

– Ну? – подбодрил я.

– Ну-у… Это даже и не слухи – так, ерунда, я мимоходом слышал… – Он помолчал, потом добавил: – Не уверен, что это правда.

– Все равно выкладывай!

– В общем, один букмекер… Понимаешь, я болтался у ворот в Кемптоне, и тут выходят двое букмекеров, и один другому говорит, что, мол, в службе безопасности есть мужик один, уладит любой вопрос, если заплатишь как следует. – Он снова запнулся, промолчал и продолжал: – Один парень мне говорил, что меня бы нипочем лицензии не лишили, кабы эта сучка, тренерова жена, письмо отправила в службу безопасности, а не великому белому вождю напрямую.

– А кто это говорил?

– Э-э-э… Да не помню я. Не смотри ты так, Сид: в самом деле не помню. Это ж было несколько месяцев назад. В смысле, я об этом даже и не думал, пока не подслушал тот разговор в Кемптоне. Но ведь не может же в службе безопасности быть жуликов, скажи? В смысле, в Жокей-клубе-то?

«Какая трогательная наивность, – подумал я, – учитывая его собственные неприятности». Но еще не так давно я бы решил, что он прав. Однако стоит заронить сомнения – и становится видно, что в скачках творится немало грязных делишек, которые Эдди Кейт, похоже, проигнорировал за щедрую плату, не облагаемую налогом. Он дал добро четырем синдикатам Фрайерли, – возможно, он дал добро и всем двадцати. Возможно даже, что именно он внес дружков Рэммилиза в списки респектабельных владельцев, зная, что они таковыми не являются. Так или иначе, придется мне это выяснять.

– Сид, – сказал Джекси, – только не вздумай меня втравить в эти разборки с начальством! То, что я тебе сейчас сказал, я не скажу больше никому, особенно распорядителям.

– Я никому не скажу, что это ты мне рассказал, – заверил я. – А ты знаешь этих двоих букмекеров из Кемптона?

– Да нет, откуда? Я даже не уверен, что это были букмекеры. Просто они выглядели как букмекеры. В смысле, я их увидел и подумал: «букмекеры».

Такая твердая уверенность обычно небезосновательна, но толку с этого было мало. А Джекси, похоже, иссяк. Я высадил его, где он просил, на окраине Уотфорда, и последнее, что он мне сказал: мол, если я соберусь взяться за Рэммилиза, чтобы его, Джекси, к этому не припутывали, как я и обещал.

В Лондоне я не поехал к себе на квартиру, а заночевал в отеле. Мне казалось, что я чересчур осторожничаю. Но когда я позвонил Чико, он сказал, что это только разумно. Я предложил позавтракать вместе, и он ответил, что сейчас приедет.

Чико появился, но похвастаться ему было нечем. Он весь день бегал по адресам подписчиков – никто из этих людей за последний месяц писем от Эйша не получал.

– Но я хочу сказать одну вещь, – добавил он. – Люди с фамилиями от «А» до «К» полироль уже получали, так что теперь должна дойти очередь до фамилий на «П» и «Р». Это сужает круг поисков.

– Здорово! – сказал я (я действительно так думал).

– Я всем оставил наклейки с твоим адресом, и некоторые пообещали дать нам знать, если получат письмо. Но дадут ли они себе труд…

– Достаточно будет одного, – заметил я.

– И то верно.

– Ты не против небольшого «взлома с проникновением»?

– Почему бы и нет? – он принялся за огромную яичницу с сосисками. – А когда и зачем?

– Ну-у… – протянул я. – Ты с утра съезди на разведку. А вечером, после конца рабочего дня, но до того, как стемнеет, мы с тобой выдвинемся на Портмен-сквер.

Чико на секунду прекратил жевать, потом старательно сглотнул и уточнил:

– На Портмен-сквер – это, в смысле, в Жокей-клуб?

– Верно.

– А ты не в курсе, что тебя туда пускают через парадный вход?

– А я хочу зайти потихоньку, так чтобы они не знали о моем приходе.

Чико пожал плечами:

– Ну ладно. Так что, после разведки увидимся здесь же?

Я кивнул.

– Сюда адмирал приедет обедать. Он вчера ездил на полирольную фабрику.

– Это должно было добавить ему блеска!

– Очень смешно!

К тому времени, как Чико расправился с яичницей и атаковал тосты, я рассказал ему большую часть того, что Джекси поведал мне о синдикатах и о взяточничестве, царящем в высших кругах.

– Это и есть то, что мы ищем? Нужно перерыть кабинет Эдди Кейта, чтобы выяснить, чего он не сделал, когда должен был сделать?

– Именно. Сэр Томас Юллестон – старший распорядитель – говорит, что Эдди подходил к нему и жаловался на то, что мне показывали бумаги. Лукас Уэйнрайт не мог выдать мне эти папки так, чтобы не знала секретарша Эдди, а секретарша на стороне Эдди. Так что, если я хочу что-то найти, придется действовать тайно.