Второй год

Замкомроты, передвинувшись к краю сопки гусиным шагом, тоже успел разглядеть этих двоих. Если за ними идут основные силы, то мы примем бой, занимая господствующую высоту и нас поддержат огнем с соседней сопки. Если их всего только двое, то и думать не о чем.

— Огонь, Сэмэн, — разрешил мне Акимов.

Я лег на живот и, не обращая внимания на колючки и острые камни, стал спускаться ниже.

"Когда я их увижу, до них будет метров двести пятьдесят. Ветра нет, следовательно поправка только на перепад высот. Выставлю-ка я прицельную планку на "двоечку". Ну, вот и они… как на полигоне. Мишень ростовая".

Мне было очень хорошо их видно обоих. Духи шли, поглядывая по вершинам сопок, но меня они еще обнаружить не успели.

"Странно, но я совершенно спокоен".

Мушка встала по центру прицельной планки, глядя аккурат в лоб переднему.

— Тра-та-та! — спела моя виолончель.

"Все-таки, нервничаю — один патрон лишний дал".

Смуглый лоб впередиидущего разорвало и залило красным. Через секунду его напарник был скошен еще из шести стволов одновременно.

"Это был мой Первый", — подумал я.

Я не первый раз стрелял по живой мишени. Но раньше я стрелял не один, а вместе со всеми. А когда ведет огонь вся рота, как тут отгадаешь — ты попал или не ты? Сегодня было мое сольное выступление и эту победу у меня никто не оспорит — моя работа!

"Не зря, не зря меня гоняли как помойного кота в учебке и на занятиях в полку. Из меня делали солдата. Солдата из меня сделали! Только что я всем доказал, что умею воевать. Я способен самостоятельно обнаруживать и уничтожать живую силу противника. А большего от меня на этой войне и не требуется. Только выживать, обнаруживать и уничтожать".

Я гордился собой.

Сотни людей из двух полков, заняв вершины сопок на много километров по фронту, двигались сейчас к горам, зорко глядя вперед и в ущелья между сопками. Пошла облава на душманов.

Начался "загон волков".

34. В раю

"С талуканской басмотой покончено"

Скорее всего именно так решило командование дивизии, потому, что на следующий день полк снялся от Талукана и продолжил свое движение на восток, в сторону Файзабада и пакистанской границы. Часа через два езды наш полк оказался в раю. В самом настоящем раю.

Вообразите себе: просторная долина со всех четырех сторон укрывалась от ветров за горными грядами. Здесь стояла какая-то особенная тишина, не тревожимая колыханием воздуха и сам воздух был другой — ленивый и мирный. Вот были бы те горы малость покрасивее, а не такие голые и дикие, да температурку бы градусов на двадцать поубавить — и получилась бы "маленькая Швейцария", до того здесь было хорошо.

Представьте себе, что вы перед въездом в эту долину несколько дней простояли возле Талукана на открытом плато под палящим солнцем, от которого не спасала даже масксеть…

Что вы приехали на раскаленной броне, подменка, в которую вы одеты, начала несколько пованивать от пота, а тело под ней уже слегка почесывается…

Почувствуйте себя хоть на минуту военнослужащим Советской Армии второй половины Двадцатого века, у которого перед глазами еще стоят недавно виденные картины сожженных хлебных полей, разрушенных плоскокрыших глиняных халуп, сбитой и сгоревшей вместе с людьми вертушки, тела уничтоженных вами собственноручно и в составе подразделения врагов и прочие яркие впечатления…

Послушайте тот шум в ушах, который появился после круглосуточной артиллерийской канонады, разрывов НУРСов и мощных авиабомб в кишлаке прямо у вас под носом, и этот шум все никак не вытряхивается из головы, сколько ей не тряси…

И тогда вы оцените, то есть узнаете цену, и этой уютной долине, и этому ленивому воздуху, и этому чудесному винограднику.

В самом деле — почти все пространство равнины, зажатой между гор, занимал огромнейший виноградник. Он уходил вправо-влево и вдаль к горизонту насколько хватало глаз и стал нашим призом за работу в Талукане.

Солдаты и виноград…

Полк охватил этот виноградник в двойное полукольцо. Полковые службы на левом фланге, второй батальон на правом, управление полка в центре. Наш героический "дробь второй" бэтээр, как имеющий самый крайний номер в ротной нумерации машин, встал самым правофланговым в роте, батальоне и полку — правее нас никого, кроме природы, не было.

Адик уткнул нос ласточки в передовой куст вражеского винограда и заглушил движки. Мы осмотрелись.