Второй контакт (Колонизация — 1)

“Почему ты хочешь запомнить Варшаву?” С содроганием спросил Реувен. Его собственные воспоминания об этом месте, такими, какими они были, начались только после того, как его захватили нацисты. Они были наполнены холодом, страхом и голодом, бесконечным гложущим голодом. Он не мог представить, как тарелка вкусного супа возвращала кого-либо туда в памяти.

Но улыбка его матери тоже смотрела в прошлое. Она сказала: “Не забывай, мы с твоим отцом полюбили друг друга в Варшаве”.

“И если бы мы этого не сделали, ” добавил Мойше Русси, “ вас бы здесь сейчас не было”. Он взглянул на близнецов. “И вас бы тоже”.

“О, да, мы бы сделали это”, - сказала Эстер. Джудит добавила: “Так или иначе, мы бы нашли способ”. Рувим собирался отругать близнецов за логическую непоследовательность, когда увидел, что они оба сдерживают смех. Он вернулся к своему супу, который, очевидно, разочаровал их.

“Что сказал кузен Дэвид?” Спросила Ривка Русси. “Я слышала, как вы говорили о его письме в гостиной, но я не смогла разобрать всего, что вы говорили”. Мойше объяснил. Ривка нахмурилась. “Это очень плохо”, - сказала она, качая головой. “То, что такая неприятность должна произойти в Англии… Кто бы мог подумать, что такая неприятность может случиться в Англии?”

Мойше Русси вздохнул. “Когда мы с тобой были маленькими, дорогая, кто бы мог подумать, что в Германии могут случиться такие неприятности? В Польше - да. Мы всегда это знали. В России - да. Мы тоже всегда это знали. Но Германия? Жена Дэвида из Германии. Ей и ее семье повезло - они выбрались вовремя. Но когда она была маленькой, Германия была хорошим местом, чтобы быть еврейкой ”.

“Америка, сейчас”, - сказал Рувим. “Америка, и здесь, и, возможно, Южная Африка и Аргентина. Но если вы хотите жить под властью людей, а не Расы, Америка - это, пожалуй, единственное оставшееся место, где вы можете дышать свободно ”.

“Законопроект Мосли провалился, слава богу”, - сказал его отец. “Быть евреем в Англии не противозаконно, как и в Рейхе. Просто тебе лучше этого не делать, иначе люди заставят тебя пожалеть об этом ”.

“Польша была такой”, - сказала мать Реувена. “Я не думаю, что Англия так плоха, как была Польша, но это может случиться в один прекрасный день”.

Рувим наблюдал, как зашевелились его сестры. Он ждал, что одна из них спросит, почему язычники преследуют евреев. Он спрашивал об этом сам, пока, наконец, не решил, что спрашивать не стоит. Что это так важно. Почему это было так… Спросите тысячу разных антисемитов, и вы получите тысячу разных ответов. Какой из них был правдой? Был ли хоть один из них правдой? Почему вопросы слишком часто теряют тебя в лабиринте зеркал, каждое из которых отражается в другом, пока ты не перестаешь быть уверенным, где находишься, и находишься ли ты вообще где-нибудь.

И, конечно же, один из близнецов задал вопрос "почему", хотя и не тот, который ожидал Рувим: “Почему так важно, живет ли кто-либо - особенно еврей - под властью людей или Расы? Не похоже, что евреи когда-либо будут жить под властью других евреев, а Ящеры лучше справляются с тем, чтобы люди не беспокоили нас, чем практически любые человеческие существа - ты сам так сказал ”.

“Это важный вопрос”, - серьезно сказал Мойше Русси. Рувим обнаружил, что кивает. Это был более важный вопрос, чем он думал, который задавали его сестры. Его отец продолжал: “Кто такие правители, имеет значение, потому что они задают тон людям, которые живут под их властью. Нацисты не делали немцев антисемитами, но они позволяли им быть антисемитами и помогали им быть антисемитами. Ты понимаешь, что я имею в виду?”

Оба близнеца кивнули. Джудит, которая не задавала вопроса, сказала: “Ящерицы никогда бы не сделали ничего подобного”.

“Никогда” - это долго, - сказал Реувен, прежде чем его отец смог заговорить. “Евреи полезны им прямо сейчас. Одна из причин, по которой мы им полезны, заключается в том, что так много людей относятся к нам так плохо - нам не так много других мест, куда можно обратиться. Но это может измениться, или Ящеры могут решить, что им нужно осчастливить арабов, а не нас. Если произойдет что-то из этого, где мы окажемся? В беде, вот где.”

Он ждал, что Эстер и Джудит начнут с ним спорить, не столько из-за того, что он сказал, сколько потому, что он был тем, кто это сказал. Но они оба торжественно кивнули. Либо он высказал больше смысла, чем обычно, либо они начали взрослеть.

Его отец процитировал псалом: “Не полагайся на князей”.

“Или даже командиры флота”, - добавил Реувен.

“Если мы не доверяем принцам, если мы не доверяем командирам флота, кому мы доверяем?” Спросила Эстер.

“Боже”, - сказал Мойше Русси. “Именно об этом говорится в Псалме”.

“Никто”, - сказал Рувим. Он вырос на Святой Земле, в колыбели иудаизма, но был гораздо менее наблюдательным, чем любой из его родителей. Возможно, это было потому, что его меньше преследовали. Возможно, это было потому, что у него было лучшее светское образование, хотя его отец получил хорошее по стандартам своего времени. Может быть, ему просто было трудно поверить во что-то, чего он не мог видеть.