Второй контакт (Колонизация — 1)

“Самцы с причудливой раскраской на теле хотят вонзить в это зубы, все верно”, - сказал Горппет. “Они не хотят, чтобы у самок когда-нибудь начинался сезон”. Он засмеялся; он тоже попробовал пару раз. “Ты почувствовал, как хорошо это работает, пока мы были в патруле. Они могут замедлить торговлю, но не могут остановить ее”.

“Я думаю, вы правы”, - сказал Фоцев. “Трудно пытаться заниматься другими вещами, обычными вещами, находясь на пороге моего собственного сезона. Я понимаю, почему наше начальство так упорно борется с имбирем, но я все равно хочу попробовать еще один ”.

“Будет сделано”, - сказал Горппет, и так оно и было. Он сам попробовал еще. Остаток свободного времени они с удовольствием нарезали Betvoss на маленькие полоски.

У американцев была фраза: "на медленном ходу в Китай". Лю Хань и Лю Мэй слышали эту фразу множество раз во время своего путешествия на запад через Тихий океан, так часто, что им это надоело. Это было, пожалуй, преуменьшением для их обратного путешествия на борту Liberty Princess , корабля, чье противоречивое название никогда не переставало забавлять Лю Хань.

Все прошло нормально от Лос-Анджелеса до Гавайев, но Гавайи, конечно, по-прежнему принадлежали Соединенным Штатам. Мимо Гавайских островов, от острова Мидуэй (который японцы захватили, почти незаметно, во время боевых действий против маленьких чешуйчатых дьяволов), все остановки свободы, Принцесса , сделанные до Шанхай в Японской Империи.

И японцы отнеслись к этому с подозрением. Теперь Лю Хань хотела бы, чтобы ее визит в Соединенные Штаты привлек меньше общественного внимания. Всякий раз, когда японские инспекторы поднимались на борт судна, они, естественно, пытались доказать, что она и Лю Мэй на самом деле были именно теми, кем они были, несмотря на документы, якобы подтверждающие, что они были совершенно другими людьми.

У них так и не получилось. Лю Хань поблагодарила богов и духов, в которых она не должна была верить, за то, что они с Лю Мэй изучили английский, готовясь к поездке в США, и там ей стало лучше. Они использовали его как могли, ставя в тупик японцев, которые на нем не говорили, и держась особняком с теми, кто говорил на нем. Даже на Филиппинах, где многие марионетки восточных гномов свободно говорили по-английски, Лю Хань и Лю Мэй продолжали упорно настаивать на том, что они не такие, как они есть на самом деле, и им это сошло с рук. Без абсолютных доказательств - которых они не могли получить - японцы не хотели ссориться с Соединенными Штатами.

После того, как последний японский чиновник в отчаянии сдался, после того, как "Liberty Princess" наконец получила разрешение отплыть в Шанхай с двумя китаянками на борту, Лю Хань повернулась к своей дочери и сказала: “Ты видишь? Вот чего стоит мощь сильной страны. Соединенные Штаты защищают свой народ и свои корабли. Однажды Китай сможет сделать то же самое ”.

Лю Мэй не пыталась скрыть свою горечь. “Прежде чем мы станем сильной страной, мама, мы должны стать страной любого рода. Что касается маленьких чешуйчатых империалистических дьяволов, то мы не что иное, как часть их Империи ”.

“Вот почему мы зашли так далеко”, - ответила Лю Хань. “Я думаю, мы сделали в Соединенных Штатах все, что могли. Оружие поступает. Я не знаю точно, когда они доберутся до нас: японцы, Гоминьдан и маленькие дьяволы - все будут стараться изо всех сил. Но оружие рано или поздно появится. Народно-освободительная армия рано или поздно воспользуется ими. И, рано или поздно, чешуйчатые дьяволы заплатят за свою агрессию и угнетение. Сколько времени это займет, не имеет значения. Рано или поздно это произойдет. Этого требует диалектика”.

Если бы не упоминание диалектики, она могла бы быть говорящим маленьким чешуйчатым дьяволом. Одной из вещей, которая делала их такими опасными, была их привычка мыслить в долгосрочной перспективе. Мао придумал хороший термин для их описания: он назвал их инкременталистами. Они никогда не отступали и продолжали продвигаться вперед на полдюйма здесь, на четверть дюйма там. Если бы им понадобилось сто или тысячу лет, чтобы достичь своих целей, им было все равно. Рано или поздно они бы туда добрались - по крайней мере, они так думали.

Но затем Лю Мэй сказала: “Если бы маленькие чешуйчатые дьяволы пришли сюда раньше, они могли бы легко победить нас. Мы также должны беспокоиться о том, можем ли мы позволить себе ждать”.

“На нашей стороне диалектика. Они этого не сделали”, - сказала Лю Хань. Но слова ее дочери обеспокоили ее. Диалектика ничего не сказала о том, когда придет победа. Она могла только надеяться, что это произойдет при ее жизни. Большую часть времени она не беспокоилась о том, что не знает. Время от времени, как сегодня, это грызло ее.