Второй контакт (Колонизация — 1)

“Они уступили по всем другим вопросам, касающимся этого инцидента”, - сказал Феллесс. “Они освободили американских тосевитов, которые действовали как наши агенты. Несмотря на протесты, они даже освободили тосевита, каким-то образом связанного с Большим Уродом, который консультирует командующего флотом завоевания. И затем они бросают нам вызов по поводу этого контрабандиста - бросают нам вызов после того, как сказали, что не стали бы этого делать ”.

“Как я уже сказал, они известны своей изворотливостью. Конкуренция друг с другом сделала их такими”, - сказал Томалсс. Он задавался вопросом, действительно ли Большие Уроды были достаточно хитры, чтобы выдавать себя за представителя мужской Расы в компьютерной сети. Как он сказал Кассквиту, это было возможно, но ему все еще было трудно в это поверить.

Феллесс сказал: “Скоро я начну откладывать яйца. Мне хотелось бы думать, что мои детеныши станут взрослыми в мире, где Раса способна держать аборигенов в узде, если не больше”.

“Все ли будет хорошо для детенышей, если ты останешься здесь?” Спросил Томалсс. “Я знаю, что Сломикк рассматривал возможность отправки самок подальше, чтобы снизить риск радиационного повреждения их яиц”.

“Риск относительно невелик, и моя работа важна для меня и для Расы”, - ответил Феллесс. “Я все обдумал и решил остаться”.

“Очень хорошо”, - сказал Томалсс. Он рассудил, что немногие тосевитские женщины сделали бы такой же выбор. Из-за их биологии и уникальной беспомощности их детенышей, у их самок развилась более сильная привязанность к ним, чем это было обычно среди Расы. Томалсс обнаружил это после того, как забрал детеныша самки Лю Хань и начал пытаться вырастить его как представительницу Расы. Ее месть все еще заставляла его содрогаться после всех этих лет. Возможно, самым пугающим из всего было осознание того, что она могла поступить хуже.

Феллесс вернулась к тому, что занимало ее больше всего: “Как мы можем должным образом наказать этих Больших Уродов, когда они пренебрегают нашими желаниями?”

“Если бы я знал это, я бы заслуживал быть командующим флотом”, - ответил Томалсс. “Нет - я заслуживал бы быть выше повелителя флота, поскольку никто еще не нашел сколько-нибудь уверенного ответа на этот вопрос”.

“Должен быть один”, - сказал Феллесс. “Возможно, нам следует начать контрабанду больших партий наркотиков в рейх, и пусть немецкие власти увидят, как им это нравится. Я знаю, что посол Веффани рассматривает этот план ”.

“Я надеюсь, что он примет мудрое решение”, - сказал Томалсс, что позволило ему избежать высказывания мнения об идее. Размышления о мнениях заставили его спросить одного из Феллесс: “Верите ли вы, старший научный сотрудник, что Большой Уродец мог выдавать себя за представителя мужской Расы достаточно хорошо, чтобы обмануть других мужчин и женщин в нашей компьютерной сети?”

Феллесс задумалась. “Я бы сомневалась в этом”, - сказала она наконец. “Несомненно, тосевит, находящийся в тесном электронном контакте с Расой, вскоре выдал бы себя”.

“Я тоже в это верю”, - сказал Томалсс с заметным облегчением. “Я рад слышать, что вы подтверждаете это”.

“Почему вы спрашиваете?” Поинтересовался Феллесс. “У вас есть какие-либо доказательства того, что такое подражание может иметь место?”

“Кассквит обнаружил достаточно, по крайней мере, чтобы заставить задуматься”, - ответил Томалсс.

“О, Кассквит”, - пренебрежительно сказала Феллесс. “Будучи сама Большой Уродиной, она, несомненно, ищет других, даже если их там нет”.

“Возможно, вы правы”, - сказал Томалсс. “Это не приходило мне в голову, но в этом может быть много правды”. Несмотря на все его усилия сделать Кассквит как можно большей частью Расы, биология диктовала, что она тоже в какой-то степени оставалась тосевиткой. Было бы удивительно, если бы она подумала, что нашла других Больших Уродов в компьютерной сети, независимо от того, были они там на самом деле или нет? Да, в словах Феллесс действительно должна быть большая доля правды - он был уверен в этом. Он принял позу уважения. “Я благодарю тебя, превосходящая женщина. Вы многое сделали, чтобы облегчить мой разум ”.

Моник Дютурд всем сердцем желала, чтобы мир просто снова вернулся к нормальной жизни. Британский еврей, который преследовал ее брата по поручению его приятелей-контрабандистов имбиря, исчез. То же самое было с американцами, которые охотились за Пьером от имени Ящеров.

А сам Пьер вышел из немецкой тюрьмы и делал все возможное, чтобы снова наладить свой бизнес, даже если он больше не мог действовать независимо от рейха . Насколько знала Моник, гестапо не было особенно обижено на него в данный момент. Все должно было быть хорошо, или настолько хорошо, насколько это могло быть во Франции, так долго находившейся под контролем немцев.