Второй контакт (Колонизация — 1)

“Это приемлемо, и мы действительно заключили сделку”, - сказал Нуссбойм. “Спасибо вам, товарищ Генеральный секретарь”. Несмотря на то, что он спас Молотову жизнь, он не позволил себе обращаться к нему по имени и отчеству. СССР официально был бесклассовым обществом, но это не меняло того, кто был наверху, а кто внизу.

“Тогда достаточно хорошо, Дэвид Аронович”, - сказал Молотов. “До тех пор, пока вы не втянете нас в Гонку, делайте, что хотите”. Он понял, что звучит скорее как Бог, посылающий сатану наказать Иова. Самомнение позабавило его - не настолько, чтобы он позволил этому проявиться снаружи, правда, но он находил очень мало забавных вещей.

Нуссбойм также знал, что лучше не задерживаться. Получив от Молотова то, что он хотел, он встал, кивнул и откланялся. После того, как он ушел - но только после того, как он ушел, - Молотов одобрительно кивнул.

Полчаса до его следующей встречи. Эти тридцать минут тоже могли растянуться; у Хрущева было чувство времени украинского крестьянина, которым он родился, а не западного. Он приходил и уходил, когда считал это правильным, а не по расписанию. Молотов вытащил отчет из стопки, ожидавшей его внимания, надел очки и начал читать.

Он вспомнил меморандумы, в которых задавался вопрос, что Соединенные Штаты делают со своей космической станцией. Из отчета, который был у него в руках, выходило, что Рейх и Ящеры тоже задавались этим вопросом. Он почесал в затылке. Такая агрессивная работа казалась скорее прерогативой рейха, чем США. Президент Уоррен всегда производил на него впечатление осторожного и способного реакционера. Он надеялся, что этот человек будет переизбран в 1964 году.

Но что там делали американцы? Судя по лежащему перед ним отчету, даже некоторые из них задавались вопросом - задавались вопросом, а не выясняли. Молотов нахмурился. Секретность тоже была непохожа на американцев, по крайней мере, в чем-либо менее важном, чем их проект по ядерному взрыву.

Он нацарапал записку, чтобы ускорить дальнейшее расследование. Большая часть этого должна была быть на земле. Советский Союз вторгся в космос вместе с немцами и американцами, но он не был там тем игроком, которым были две другие независимые человеческие державы.

На земле… “Черт бы вас побрал, Лаврентий Павлович”, - пробормотал Молотов. После неудавшегося переворота Берии в НКВД проводилась чистка. Это должно было произойти; сторонники павшего вождя должны были уйти. Но Молотов хотел, чтобы им не пришлось уходить сейчас. Когда в НКВД царил беспорядок, ему приходилось больше полагаться на ГРУ, разведывательную операцию Красной Армии, что - опять же - делало его более зависимым от Георгия Жукова. С двумя агентствами, выполняющими одну и ту же работу, он мог противопоставить одно другому. На данный момент он потерял этот вариант.

Злобно бормоча себе под нос, он потянулся за следующим отчетом. В нем были хорошие новости: несколько караванов оружия пересекли границу с оккупированным ящерами Китаем и достигли Народно-освободительной армии. Мао заставил бы Гонку скакать, как блох на сковородке; Молотов был уверен в этом.

Он проработал весь отчет, вместо того чтобы довольствоваться одностраничным резюме, прикрепленным к первой странице. Бровь приподнялась - у него это признак сильного волнения. Кто-то пытался что-то протащить мимо него. В отчете упоминалось, что партия американского оружия попала в Народно-освободительную армию, несмотря на все усилия Гоминьдана, Ящеров и, очень тайно, ГРУ. В отчете упоминалось об этом, но в резюме этого не было.

В будущем, написал он, я ожидаю, что резюме будут более точно соответствовать документам, которые они должны обобщать. Сбои в этом отношении недопустимы. Если у какого-нибудь аппаратчика от этого не заболела язва, он не знал, что могло бы.

Прежде чем он успел потянуться за следующим докладом в стопке, его секретарь сказала: “Товарищ Хрущев хочет вас видеть”.

Молотов взглянул на часы. Хрущев опоздал на пятнадцать минут - совсем неплохо, по его меркам. “Пригласите его”, - сказал Молотов.

“Добрый день, товарищ Генеральный секретарь”, - сказал Хрущев, пожимая руку Молотову. Он говорил по-русски с сильным украинским акцентом, превращая "г" в "х", и вдобавок по-крестьянски растягивал слова.

“Добрый день, товарищ Генеральный секретарь”, - эхом отозвался Молотов с ледяной улыбкой. Должность, которую он занимал в Коммунистической партии Советского Союза, Хрущев занимал в Коммунистической партии Украинской Советской Социалистической Республики. “И как продвигаются усилия по умиротворению?”

Хрущев скорчил удивительно кислую гримасу. Начнем с того, что он был уродлив как грех: приземистый, с круглой головой, кривозубый, с парой выступающих бородавок. Когда он злился, то становился еще уродливее. “Не очень хорошо”, - ответил он. “Рейх продолжает переправлять оружие грабителей через румынскую границу. Вы должны сообщить об этом сукиным детям ”.