Второй контакт (Колонизация — 1)

Выпив еще немного водки, он вернулся на кухню, чтобы впервые попробовать имбирь. Там была одна из женщин из торговой делегации. В руке у нее был почти пустой стакан водки или рома, и она смеялась широко раскрытым, глупым смехом. Указывая на миску с имбирем на прилавке, она сказала: “В любой подходящей стране” - под которой она подразумевала любую страну, которой управляла Раса - “Я была бы наказана даже за то, что стояла так близко к этой траве”.

“В этой не-империи это не противозаконно”, - сказал Ристин. “Если хочешь попробовать, вперед”. Он сделал приглашающий жест.

“Вкусно пахнет”. Женщина снова рассмеялась, еще более глупо, чем раньше. “Думаю, что буду”. Она зачерпнула примерно на четыре вкуса. Ее язык двигался внутрь и наружу, внутрь и наружу, пока трава не исчезла. “О”. Ее голос стал мягким от удивления. “Я не думал, что это будет похоже на это” .

Вспоминая свой собственный первый вкус имбиря, Страха проникся к ней сочувствием - и его вкус даже близко не был таким монументальным, как этот. Но затем, мгновение спустя, он почти перестал думать вообще, поскольку его обонятельные рецепторы уловили феромоны, выделяемые имбирем у самки. Сэм Йигер предложил найти ему самку, которая попробовала имбирь. Он отверг Большого Уродца. Каким же он был взбалмошным яйцом! Длинные чешуйки на его гребне поднялись.

Он выпрямился в своей позе спаривания, когда самка склонилась в своей. Ристин тоже направился к ней, но демонстрация Страхой гребня, растопыренных когтей и яркой раскраски на теле заставила другого самца уступить ему. Он занял свое место позади самки. Их тела соединились. Немного позже он издал громкое, восторженное шипение.

Когда он отступил от самки, его место занял Ристин. Другие самцы столпились на кухне, привлеченные феромонами самки так же верно, как тосевитских летающих вредителей привлекает свет. Пару самцов поцарапали когтями; одного укусили так сильно, что пошла кровь. Страха, насытившись, ретировалась. Он знал, что должен был что-то сказать Сэму Йигеру, но, хоть убей, не мог вспомнить, что именно.

Феллесс была рада, что оказалась в посольстве Расы в Нюрнберге, когда желание отложить яйца стало непреодолимым. Она и Раса были бы смущены, если бы такое желание посетило ее, когда она брала интервью у какого-нибудь немецкого функционера с абсурдными идеями. И она, возможно, не нашла бы - скорее всего, не нашла бы - подходящего места для лежания, если бы была среди Больших Уродов.

Однако внутри посольства Сломикк, офицер по науке, подготовил камеру, в которую гравидные самки могли отправиться, когда придет их время. Пол был покрыт глубоким слоем песка, а также большим количеством камней и сухих веток, которые самки могли использовать для сокрытия своих кладок. В камере, конечно, такое сокрытие не имело значения. Но это имело бы очень большое значение для примитивных предков Расы, и стремление скрывать оставалось сильным.

Сломикк также обеспечил камере дополнительную защиту от местного фонового излучения. Для примитивных предков Феллесс это не имело бы значения, но она была рада этому.

Войдя внутрь, она осторожно огляделась, чтобы убедиться, что она одна - еще одна победа инстинкта над разумом. Дверь в кладочную со щелчком закрылась за ней. Она была, насколько ей было известно, первой женщиной, которая его использовала. Немногие другие, здесь или где-либо еще, пробовали имбирь так рано, как она. Немногие другие спаривались так рано, как она. И немногие другие стали серьезны так рано, как она.

Она поспешила в угол комнаты, наполовину отгороженный от дверного проема ветками и камнями. Все ее инстинкты кричали, что это то самое место! к ней. Она не смогла бы найти лучшего места для откладывания яиц. Она была уверена в этом, уверена в том, что превосходит разум. Это место казалось правильным.

Расставив ноги, она наклонилась вперед и выкопала углубление в песке. Никто никогда не говорил ей, какой глубины нужно сделать углубление, но она знала: это знание отпечаталось в ее генах. Если бы песок был теплее, она бы копала глубже; если бы было прохладнее, яма была бы мельче. Опять же, она знала это на уровне, намного ниже сознательного.

С усилием Феллесс выпрямилась достаточно, чтобы сделать пару коротких шагов на вытянутых ногах. Это расположило ее клоаку чуть выше вырытой ею впадины. Она надавила сильно - и в абсолютной тишине. В любое другое время, в любом другом месте она бы крякнула и зашипела от прилагаемых усилий. Не здесь, не сейчас. Ворчание и шипение могли привлечь хищников к ней и к ее кладке.

Ее две яйцеклетки были намного больше, чем отходы, которые обычно проходят через ее клоаку. Сначала она думала, что они вообще не хотят выходить. Она была уверена, что ведущий застрял внутри ее тела и будет препятствовать всему, что находится за ним, пока она не погибнет. Логически она знала, что это маловероятно, но в данный момент она не думала логически.