Второй контакт (Колонизация — 1)

Он казался очень услужливым - слишком услужливым, после этой небольшой паузы. Может быть, а может и нет, но Сэм не был склонен рисковать, не после неприятностей, которые он только что получил от ящериц. Он не назвал своего имени, но сказал: “Правда? Я думал, он уже спустится”. Из того, что сказал ему Джонсон, он чертовски хорошо знал, что морской пехотинец уже должен был спуститься. “С ним все в порядке?”

“О, да, сэр, с ним все в порядке”, - ответил мужчина из Северной Каролины. “Вы хотите оставить свое имя и номер, по которому он может с вами связаться, я думаю, он был бы очень рад получить их. Я уверен, что он перезвонит вам, как только сможет”.

Очень осторожно Йигер положил телефонную трубку обратно на подставку. Черт возьми, в глубине его сознания зазвонили тревожные колокольчики. Он не думал, что этот парень так стремился бы узнать его имя и номер, если бы они отслеживали его звонок (и, благодаря Сорвиссу, его звонки было трудно, возможно невозможно, отследить любому, у кого было только человеческое оборудование), но он не хотел выяснять, что он ошибался на горьком опыте.

Он сидел за своим столом, почесывая затылок, размышляя, что, черт возьми, делать дальше. Он задавался вопросом, есть ли что-нибудь, что он мог бы сделать дальше. Ящеры отрезали его от всего, что им было известно о космической станции, и его лучший - Господи, его единственный - американский источник тоже только что исчез с карты.

“Что, черт возьми, там происходит?” сказал он и откинулся на спинку стула, как будто мог смотреть сквозь потолок и видеть не только космическую станцию, но и Глена Джонсона.

Он надеялся, что парень с южным акцентом говорил правду, когда сказал, что с Джонсоном все в порядке. Сэм знал, что люди не остаются в космосе дольше положенного без какой-либо довольно важной причины. Если бы мужчина сказал, что погода в Китти-Хок паршивая и Перегрин не сможет приехать по расписанию, это было бы что-то другое. Но он этого не сделал. Он произнес это так, как будто все было обычным делом. Это беспокоило Сэма, который знал лучше.

После некоторых раздумий он включил компьютер американского производства на своем столе. Если бы он использовал его, чтобы задавать вопросы о космической станции, он вызвал бы тревогу. Визит генерала Лемея доказал это. Но если его допуск к секретной информации был недостаточно хорош, чтобы позволить ему выяснить, что происходит с Перегрином, он не видел смысла заводить эту жалкую штуковину.

Нет, конечно же, ничто не пыталось удержать его от доступа к этим записям. Но то, что он там обнаружил, заставило его снова почесать в затылке. Если только кто-то не лгал еще больше, Перегрин приземлился точно по расписанию.

“Итак, что, черт возьми, это значит?” он спросил компьютер. Он не ответил. Факты, с которыми он мог справиться. Значение? Ему пришлось предоставить свои собственные.

Лгал ли ему экран? Или Перегрин спустился, пока Глен Джонсон не спал? Если это так, то как? Космос был неподходящим местом для того, чтобы один водитель выходил из грузовика, а другой запрыгивал в него и ехал дальше по линии.

“Космос - это не так”, - медленно произнес Сэм. “Но космическая станция - это так”. Он посмотрел вверх и, мысленным взором, снова сквозь потолок. Некоторые вещи он видел, или думал, что видит, очень ясно. Другие по-прежнему не имели никакого смысла вообще.

Однажды вечером, после того как Генрих ушел в кино, а младшие дети уснули, Кэти Друкер спросила: “Как долго ты будешь продолжать летать в космос, Ханс?”

Йоханнес Друкер посмотрел на свою жену с некоторым удивлением. “Ты никогда не спрашивала меня об этом раньше, дорогая”, - сказал он. “Полагаю, до тех пор, пока они не захотят, чтобы я больше этим занимался, или...”

Или пока я не взорвусь, начал было говорить он. Он сказал бы это беззаботно. Почему-то он не думал, что смог бы сказать это достаточно беззаботно, чтобы Кэти оценила это. В Пенемюнде и так было слишком много памятников павшим (или, чаще, испарившимся) героям для этого. Он не стал зацикливаться на этом. Он не мог зацикливаться на этом и выполнять свою работу. Если бы он пошел, он, вероятно, был бы мертв, прежде чем осознал это. Это утешило его. Вряд ли это могло утешить его жену.

“Тебе не кажется, что ты отдал рейху достаточно своей жизни?” - спросила она. Судя по выражению ее глаз, она, конечно же, думала о павших героях Пенемюнде.

“Если бы мне не нравилось то, что я делал, я бы сказал ”да", - честно ответил Друкер. “Но поскольку мне нравится ...”

Кэти вздохнула. “Поскольку ты это делаешь, я должен смотреть, как ты уходишь и изменяешь мне, и я должен надеяться, что твоя любовница решит позволить тебе вернуться в мои объятия”.

“Это несправедливо”, - сказал Друкер, но он не мог сказать ей, как это было не так. Он любил - ему очень нравилось - подниматься на А-45 на сотни километров в небо. Он бросал свою жену всякий раз, когда отправлялся в космос. И А-45 действительно мог помешать ему вернуться домой, в Кате.