Вурдалакам нет места в раю

Каждый раз, проходя мимо очередного чудовища, Горихвост по привычке рычал и скалил зубы. Вот ведь волчьи повадки – от них не избавиться даже после того, как душа отлетела от тела. А вдруг кто-то заметил мою слабость?

Горихвоста охватил острый стыд. Он начал озираться по сторонам, но ни одной живой души не углядел. А где боги? Они же тут раньше жили. Ведь этих чудищ должен был кто-то сюда понатыкать?

Город совсем запустел. Растерянный путник увидел лишь свою тень, отброшенную низко повисшим солнцем. Тень, раз в десять длиннее хозяина, маячила за спиной и играла, копируя его жесты. Она казалась живым существом, прилипшим к чужаку, осмелившемуся забраться в запретный сад.

Таким брошенным и одиноким он не чувствовал себя даже в лесу. Вторая тень двигалась невпопад. Она не успевала за движениями Горихвоста, а если тот оглядывался – замирала. Когда Горихвост вертел головой по сторонам и звал владык – она гримасничала и кривлялась, как будто издеваясь над ним.

Нет, так дело не пойдет! Тут что-то неладное…

Осторожно, чтобы не внушить неведомому преследователю подозрений, Горихвост развернулся и пошел обратно, беспечно насвистывая себе под нос. Наверное, как раз так должен вести себя ничего не подозревающий путник. Ну, может, он не будет так часто сбиваться с ритма и путать мелодии. И голоску его дрожать не с чего. И так бегать глазками по сторонам не обязательно. И ушками прядать. Но в целом – гость гуляет по городу, в который только что прибыл – что тут такого?

Однако неуловимая тень оказалась хитрее. Она скользнула к обочине, спряталась за живой изгородью, разросшейся до дикого состояния, и забежала путнику за спину. Пока Горихвост обманывал сам себя, делая вид, что разглядывает золоченые крыши дворцов, едва выглядывающих из-за малинника и деревьев, тень обогнала его и заскользила вперед по улице, куда бьющее в глаза солнце не давало как следует заглянуть.

– Значит, морочите меня, да? – от досады Горихвост не находил себе места. – Куда все попрятались? Думаете, я не найду? Да у меня волчье чутье!

Однако именно это чутье и подсказывало, что город необитаем. Ни один хозяин не запустил бы свое жилье до такой дикости и разрухи.

Горихвост вернулся к зарослям, из которых выглядывали окаменелые чудовища, и понял, что зря ходит по своим следам, ничего интересного тут не найти, и вообще, приличному духу здесь нечего делать. Обратно он бежал так, будто его подгоняли.

Яхонтовая улица вывела его на широкий бульвар, кольцом опоясавший площадь. Веки сами собой сомкнулись, чтобы спасти глаза от ослепительного сияния. Мало того, что настырное солнце так и норовило упасть на самую макушку, так еще мириады бликов отражались от золоченых дорожек и пускали солнечных зайчиков на роскошные дворцы, окружившие площадь, и на гигантскую вежу, высящуюся в ее центре.

Эта вежа поразила Горихвоста до такой степени, что он замер, как вкопанный. Если поставить ее на земле, то она доставала бы до небес. Но тут, в Горнем мире, не было неба, и ее острый купол уносился прямо в черную ночь, по которой рассыпались звезды. Неведомый строитель выложил массивное основание из гигантских валунов, белых, как мел. Три яруса тянулись ввысь, и каждый казался неприступной крепостью, которую не одолеть ни одному врагу. Наверное, даже сам Царь темных сил и воевода отчаянных бесов – Великий Лиходей – не справился бы с этой цитаделью.

Первый ярус был круглым, второй – четырехугольным, в третий, верхний, представлял собой восьмерик, увенчанный луковичной головой. Под барабаном, на котором покоилась голова, устроилась звонница, открытая на все стороны света. Как и все вершины этого города, луковичка блистала от позолоты, только солнце бросало на нее свои отсветы не сверху, а снизу.

Такого грандиозного сооружения Горихвосту видеть не приходилось. Он даже не представлял себе, что такие исполинские башни вообще кто-то может построить. Да что там представить! Даже во сне ему не приснился бы этот столп трех миров – на такое не хватило бы фантазии, воспитанной диким лесом.

В чувство его привел звонкий смех, донесшийся со ступенек дворца.

Горихвост прикрыл глаза от золотых бликов и увидел три статуи, изображающие божеств в самых величественных позах. Но внимание привлекали не статуи, а прекрасная дева, чей облик казался настолько воздушным, что походил скорее на клубящийся туман. Дева ослепительно улыбалась и движением рук звала Горихвоста к себе.

Наконец-то! Нашел! Хоть кто-то, с кем можно поговорить!

Горихвоста наполнила радость. Не помня себя, он устремился к незнакомке, и, забывшись, попробовал облобызать ее, но тут же опомнился, сообразил, что в гостях у божеств нужно вести себя поприличней, и опустился перед ней на колено – в его представлении это был предел вежества.

– Какое счастье, что я тебя встретил! – заговорил он. – А то брожу тут один-одинешенек и даже не знаю, рады мне тут или нет. Извини за дурацкий вопрос, но ты кто?

Дева слегка отстранилась и попыталась обольстить его белозубой улыбкой. Ее одежда переливалась, так что невозможно было понять, какого она цвета.