Вурдалакам нет места в раю

– Тут никто не уйдет! – пытаясь подготовить хозяев к беде, произнес Нежата.

Спасаясь от огненных струй, Лутоха принялся зайцем петлять по равнине. От пламени ему удалось ускользнуть, только сменив направление – теперь он несся не к капищу, а к реке, которая поднялась настолько, что начала заливать край поля и лесную опушку.

Порыв горячего ветра принес клубы черного дыма, которые заволокли обзор. Из этих клубов неожиданно вырвался змей, вытянулся в огненную струну и понесся на беглеца, как стрела.

– Все, пропал! – хлопнул ладонями по бокам Нежата.

Змей разинул багровую пасть и полыхнул струей жара. Лутоха метнулся к кромке бурлящей реки и бросил в воду девушку, завернутую в корзно. Огненная волна понеслась на него. Всеволод сжал кулаки, Верхуслава зажмурилась.

За мгновенье до того, как огонь обрушился на поверхность реки, Лутоха успел нырнуть в воду и притопить деву, бултыхающуюся перед ним. Волна пламени пронеслась по реке, достигла омута и угасла. Змей взмахнул крыльями над речной рябью, заложил крутой вираж и взмыл к облакам.

Верхуслава потеряла дар речи. Народ на краю Крутояра молчал, не решаясь проронить ни слова. Поверхность воды оставалась недвижимой.

– Утонули? – сдуру спросил Щеробор.

И в этот же миг из воды поднялась, отбрасывая тучу брызг, фигура Лутохи с длинным багряным свертком на руках. Из корзна выпуталась Ярогнева, встала на ноги, и, почти по пояс в воде, принялась отплевываться и выжимать волосы.

– Дочь! Цела! – выдохнул князь.

Верхуслава бросилась под откос, но Нежата схватил ее и удержал на краю. Народ разразился восторженными криками. Уже через несколько мгновений княжну подняли на Крутояр, не забыв и про юродивого. Верхуслава бросилась к дочери и так ее стиснула, что едва не задушила в объятьях.

– Матушка, что ты? Дай обсушиться! У меня вода в ухе, – бормотала едва пришедшая в себя девчонка.

– Змей вернется – он и обсушит, – посулил Лутоха.

Предсказание могло показаться зловещим, но князь и сгрудившиеся вокруг люди разразились таким взрывом хохота, что клубы дыма разлетелись в клочки.

Воспользовавшись тем, что все внимание народа сосредоточилось на княжне, Лутоха отвел Дыя в сторонку, протянул ему Душебор и шепнул:

– Возьми лучше ты этот меч, Лесной царь! Оружие это жуткое, колдовское. Покойный Дедослав выудил его из змеиного храма. Подумать страшно, сколько душ оно погубило. Один Горихвост мог с ним совладать, потому что сила в вурдалаке была и от людей, и от прежних волхвов. Мне он не по зубам, так что храни его ты.

Дый принял протянутый меч и ответил:

– Благодарить не стану, ибо подарком твое подношение не назовешь. Да и хранить его не придется – времени не осталось. Видишь? Гремячий дол уходит на дно. А сгорит Мироствол – так и небеса рухнут.

*

Всадник подстегнул коня и направил его за Горихвостом, однако богатырский скакун едва умещался на узенькой лестнице. Его копыта то и дело срывались со ступеней и зависали над пустотой, но конь не падал, а взмывал, как заправский летун, и парил, будто облако.

Горихвост ждал, что за спиной вот-вот раздастся цокот подков. Его сапоги касались каменных ступеней, и он ясно представлял, с каким грохотом и сопеньем должен мчаться по ним тяжелый всадник в железных доспехах. Однако слух его улавливал лишь легкий шорох, как будто за ним кралась кошка. Горихвост с недоумением обернулся, и увидел, как могучий витязь налетает на него из полутьмы, едва не дыша в спину. Длинная рогатина с острым наконечником нацелилась ему между лопаток, и охотнику оставался всего лишь скачок, чтобы размазать его по стене.

– Лихо-марево! – непроизвольно вырвалось из глотки беглеца.

Горихвост оторвался от лестницы и полетел, не касаясь ступеней. Так подниматься оказалось намного легче, он как будто сбросил с плеч тяжкий груз. Его несло ввысь стремительно, будто пылинку. Пролеты лестницы мелькали перед глазами. Если бы он был в своем теле, то давно запыхался бы и обессилел, но теперь, став почти невесомой душой, он пролетал ярус за ярусом, не замечая, на какую огромную высоту они вздымались.

Наконечник рогатины мелькнул у Горихвоста над ухом и задел прядь волос. Горихвост сделал последнее усилие, метнулся ввысь и влетел в квадратный лаз, прорубленный в потолке верхнего яруса. На его счастье, лаз был оборудован прочной крышкой, которую беглец тут же захлопнул. Преследователь с лету уткнулся в крышку навершием шлема и отскочил вниз.

– Думаешь, я тебя не достану? – с угрозой взвыл витязь.

Горихвост проверил, плотно ли прилегают края крышки к проему и убедился, что люк не оставляет даже маленькой щелки, сквозь которую можно было бы просочиться.

Преследователь разъярился и начал ломиться в запертый люк. Крышка задрожала и заходила ходуном, но выдержала напор. Однако Горихвост, еще не отдышавшийся как следует, на всякий случай отпрыгнул подальше.