Вурдалакам нет места в раю

Но он тут же забыл о своих претензиях, когда увидел, как в стрельчатое окошко втягивается густая струя сизого дыма. У него на глазах дымные клубы обрели очертания огромного, ростом до потолка всадника на белом коне. Кольчуга со стальными пластинами на груди медленно проявилась поверх белого платья, до удивления похожего на женское. Под длинным подолом мелькнули копыта, как у козы. А когда всадник неловко развернулся на узкой площадке, чтобы направить на Горихвоста рогатину, то за спиной у него мелькнул маленький козий хвостик.

Горихвосту стало так страшно, что он даже расхохотался.

– Вот свалилась химера на мою голову! – выкрикнул он.

– Это ты на меня свалился! – гулким голосом возразил всадник. – Пришелец здесь ты, а не я. Ты – чужой.

– И что?

– Ты должен мне подчиниться.

– Что-то просишь невежливо! На-ка, выкуси! – и Горихвост продемонстрировал всаднику неприличное сочетание пальцев.

– Ах, ты так? – разъярился охотник. – Ну, моли о пощаде!

– Это кто кого должен молить? – с запалом выкрикнул Горихвост. – Я таких куцых хвостов и у лишайной козы не встречал. У меня-то хвост был пушистей. Каким жалким должно быть существо, которому боги приделали такой бедный отросток!

– Я сам бог! – прогудел гулко всадник.

– Тогда вот тебе по мордам! – показал волчью логику Горихвост.

Он подскочил к топчущемуся между колоколом и стеной коню, подпрыгнул и ухватил сурового витязя за длинную, с проседью бороду. Однако повиснуть на его бороде, с жуткой болью выдергивая из нее волоски, не получилось. Вместо этого ладонь Горихвоста ощутила лишь дым, а сам он рухнул и распластался на деревянном помосте. Конь возмущенно заржал, поднялся на дыбы и попытался добить Горихвоста копытами.

Вурдалак тут же вскочил и в мгновенье ока оказался перед высоким окном.

– Ну, давай, нападай! – закричал он нахально, распахнув руки в стороны, будто собрался объять необъятное.

Стерпеть такой дерзости всадник не мог.

– Ну, ты сам напросился! – с угрозой произнес он и направил на Горихвоста рогатину.

– Только насквозь не проткни! – дурным голосом завопил Горихвост.

Всадник хлестнул плетью коня и помчался на него. Богатырский скакун резко взмыл в воздух и полетел вслед бегущему вурдалаку. Легкость, с которой он нес такого тяжелого ездока, поражала.

Горихвост раскорячился перед оконным проемом и вцепился руками в узорные косяки. Он и не думал уклоняться и нарочно подставлял под удар свою грудь, как будто опасность была ему нипочем. Острие рогатины нацелилось ему в переносицу, опустилось и принялось блуждать, пытаясь найти уязвимое место. Горихвост непроизвольно зажмурил глаза.

Конь налетел на него, намереваясь сбить и растоптать. Рогатина ткнула в живот. Горихвост упал на скамью, устроенную под окном, прикрыл руками пупок и завыл:

– Что ты сделал? Все кишки мне наружу выпустил! Ой ты, зверь!

Всадник промчался над его головой и вылетел в окно. Конский хвост хлестнул Горихвоста по лбу, и на этот раз он почувствовал жар и запах мокрых от пота прядей. Нимало не заботясь о ране, Горихвост вскочил на ноги, ухватился за хвост и резко рванул его на себя. Коня вывернуло наизнанку, всадник вывалился из седла и вдруг схлопнулся, как воздушный шарик, в который ткнули иглой. За окном осталось только мутное серое облачко, затрепетавшее под порывами ветра.

Горихвост отлетел к середине площадки и ударился затылком о край колокола, который покачнулся и загудел. В глазах потемнело, он на миг потерял зрение и еще сильнее потянул к себе чужой хвост, до сих пор сжатый в ладонях.

– Что, проткнуть меня захотел? – еще ничего не видя, закричал он. – Кишки выпустить? А кишок-то у меня уже нет, я их там, в дольнем мире оставил! Думаешь, я не заметил, что в тебе настоящего – один хвост с копытами, а остальное – дутая оболочка?

– Пусти, злобный волчище! – резанул его слух визгливый крик.

Жесткое копыто садануло по коленке так, что нога отнялась.

– Я тебя в пекло сброшу! – продолжал заходиться тоненький визг. – В порошок сотру! Мыло сварю из твоей требухи!

Темные пятна перед глазами рассеялись, и Горихвост с удивлением разглядел жалкую тощую тварь, бьющуюся в его ладонях. Рваное платье, напоминающее небрежно сшитую простыню, едва прикрывало бурую, поросшую чахлыми волосками кожицу. Козьи ножки с копытцами отчаянно бились об пол, оставляя щербины в камнях. Короткий, ощипанный хвостик вызывал такую жалость, что Горихвост перестал тянуть его, чтобы не причинять этой нелепой кикиморе лишних страданий.

Размытый силуэт всадника все еще продолжал колыхаться за окном, но стал безжизненным и неподвижным. Он на глазах истончался и становился прозрачным. Порывы ветра развеивали его, как легкое облачко.

Горихвост шлепнул пленницу по тощему крупу и прикрикнул:

– Ты кто такая?

– Я – грозный владыка молний! – попыталась взвыть та утробным басом.

– Ах, так ты, значит, владыка?

Шлепок по косматой башке мигом привел ее в чувство.

– Вот тебе молнией по сопатке, владыка! Вот тебе по загривку громом! Ты порыпайся у меня! Мигом вытрясу душу из наволочки, которую ты на себя нацепила!