Вурдалакам нет места в раю

– Я не брошу их, – шептал Горихвост, рассекая густые воды веслом. – Ярогнева. Дый. Князь. Воропай и селяне. Братья-лесовики. Я вас помню. Я с вами. Держитесь!

*

– Вот она, виновница торжества, полюбуйтесь! – вышел на край обрыва Дый. – И не стыдно тебе показываться на глаза после всего, что ты натворила?

Шутиха заливисто расхохоталась.

– Стыд и позор должен чувствовать проигравший! – с вызовом выкрикнула она. – А я победила! Посмотри вокруг!

Она повела рукой, показывая, как речные волны захлестывают Девичье поле и подбираются к деревенским избам.

– Это мой мир! Мое царство! – подплывая поближе, продолжала она. – Час мой уже наступает. Скоро вся суша уйдет на дно, а вы превратитесь в рыб. Только от моей прихоти будет зависеть, миловать вас или казнить. А тебя, вшивый царек, я превращу в холопа и заставлю пасти жаб и гадюк!

– Вижу, ты совесть совсем потеряла! – зашелся от негодования Дый.

– Я не могла ее потерять!

– Это еще почему?

– У меня отродясь ее не было! – издевательски расхохоталась Шутиха.

– Не слишком-то ты опечалена гибелью мужа, – хмурясь, встал рядом с Дыем Всеволод.

– Мой благоверный был простаком, – отозвалась Шутиха. – Он думал вернуть меня с того света. Переживал, что отправил жену в мир теней. Вот кого совесть мучила! Я вертела им, как хотела.

И она опять рассмеялась – на этот раз с удивительным самодовольством.

– Ты загубила свою душу злодейством, – мрачно заметил Дый. – Пропащим душам с того света выхода нет.

– Верно! – выкрикнула водяница. – Мой наивный супруг никак не мог взять в толк, что этого мне и не надо. Я всегда знала, что родилась для большой власти. Этот потоп превратит Гремячий дол в подводное царство. И я в нем стану царицей! В этом царстве не будет предела моей власти и моей воле! Как захочу, так все и поворочу. А вы все мне подчинитесь, либо сгинете без возврата. Вам понятно? На колени перед своей госпожой! Быстро! Я кому говорю?

И она замахнулась веслом на народ, столпившийся на берегу. Воропай испуганно отступил, растолкав напирающих баб.

– Ничего у тебя не получится! – злорадно возразил Дый. – Змей тебя попалит! Видишь, как он ширкает под облаками? Того и гляди пыхнет пламенем!

– Дурень! – залилась хохотом водяница. – Змей здесь лишь потому, что я этого захотела. Его выпустил мой муженек, потому что вслед за пожаром неизбежно приходит потоп. Мне того только было и нужно!

– Ты сама с ним не сладишь!

– Вот и нет! – водяница подняла в руке черную книгу, вымокшую в пене водоворота. – Змеем можно повелевать с помощью заклинаний. Он – оружие в моей деснице. С ним я страшнее Перуна! Видишь – он делает то, что мне нужно: жжет остатки деревни и леса. Когда они догорят, их поглотит вода. И тогда мое царство придет. И никто этого не остановит!

– Оплошала ты! – мстительно улыбнулся Дый. – Змей хозяев не признает, и он это уже доказал.

– Меня он признает! – заверила без сомнений Шутиха. – Признаешь и ты, и все твои дикие твари, и эти людишки, что скоро уже перестанут дышать. Деваться вам некуда! Либо в рабство ко мне, либо в полное небытие! Выбирайте!

*

Время остановилось. Звездная река несла Горихвоста в глубины вселенной. Самые дальние уголки мироздания вставали у него перед глазами. Маленькие звездочки на глазах превращались в огромные солнца и светили так жарко, что могли бы испепелить, но Горихвост сам ощущал себя лучом света, и впитывал этот жар, как земные животные поглощают еду и питье.

Навка на носу ладьи притихла и съежилась. Встающие перед глазами миры, состоящие из неисчислимых мириад огоньков, пугали и восхищали ее. То ли час был мгновеньем, то ли мгновение часом – Горихвост то и дело опускал весло в воду, чтобы держаться поближе к стремнине, но и он не мог сказать, сколько длилось их плаванье.

Неожиданно ладью так тряхнуло, что Горихвост едва не свалился с кормы. Нос лодки задрался к темному небосводу, а после резко ушел вниз, как будто деревянная птица вздумала клюнуть зерно. Навка подпрыгнула и истошно заголосила.

– Куда смотришь, раззява? – в сердцах выкрикнул Горихвост. – На кой ты вообще там уселась?

– Работай веслом, остолоп! – не осталась Убава в долгу. – Не видишь, что ли: пороги под самым носом!

В верно: только теперь Горихвост разглядел, что река перекатывается через каменистые пороги, зубчатой лестницей уходящие в кромешную тьму. То справа, то слева по ходу движения вздымались огромные валуны, омытые слабым мерцанием звездотока. Невидимые булыжники царапали днище и так скрежетали, что обострившийся слух Горихвоста страдал.

Ладью снова бросило вниз и закружило в водовороте.

– Выворачивай! Разобьет! – пискляво вопила Убава, с ног до головы облепленная молочными звездочками.

– Дура! Хватай весло и греби! – сквозь пену и брызги бросил ей Горихвост.

Убава кинулась под скамью и начала шарить, только усиливая суматоху. Наконец, ей удалось нащупать шест. Она тут же принялась отталкиваться им от утесов, возникающих так неожиданно, как будто невидимый великан швырял их навстречу.

– Умничка! Пронесло! – с облегчением выговорил Горихвост, когда ладью перестало болтать и вертеть.