Вурдалакам нет места в раю

Пороги остались у них за спиной, течение выровнялось, и речка опять усыпляюще зажурчала, как ни в чем не бывало.

– Погоди радоваться! – взвизгнула навка. – Нас несет прямо на остров. Щас как бросит на берег!

Горихвост посмотрел поверх ее спутанных мокрых волос. Прямо по курсу молочный поток разделялся на два рукава, огибающие сказочный островок.

– Вертай в сторону! – завизжала Убава.

Горихвост изо всех сил заработал веслом. Ему удалось перебороть течение и направить ладью в один из рукавов, но берег острова начал шириться прямо у него на глазах, вытягиваясь сразу вправо и влево.

– Это еще что за шутки? – выкрикнул Горихвост, но волна уже подхватила ладью и вынесла ее на песчаную отмель.

– Все, приплыли! – с досадой сказал он, бросая весло.

– Кажись, да! – согласилась навка, и голос ее звучал до удивления довольно.

Горихвост выпрыгнул на влажный песок. Тонкие ручейки звезд заструились под его сапогами. Убава не давала оглянуться – она схватила его за запястье и потащила за собой, приговаривая:

– Скорей, не зевай, иначе проспишь свое счастье!

– Видали мы такое счастье, – попытался сопротивляться Горихвост, но вскоре заметил, что Убава ведет его по удобной дорожке на холм, над которым сияет радуга. «Раз дорожка проложена – значит, по ней кто-то ходит», – смекнул Горихвост и позволил Убаве увлечь себя вдаль.

Остров, казавшийся издалека маленьким, теперь выглядел необъятным. И справа, и слева, насколько хватало глаз, тянулись заливные луга.

– Вижу их! Вижу! – восторженно визжала навка.

Вместе с ней Горихвост на одном дыхании долетел до вершины холма.

– Ну что ж ты? Не мешкай! Ведь сам к ним хотел! – тянула Убава к цветному шатру, стоящему на возвышении.

– Да к кому к ним-то? – не мог отвязаться от нее Горихвост.

– Дурень! – бросила Убава, откинула полог шатра и затащила его внутрь.

*

Лутоха вырвал у Щеробора суковатую палку, на которую тот опирался, и запустил в Шутиху. Трость пролетела сквозь мокрое платье, как будто это было всего лишь туманное облачко, и лишь сучок на конце палки зацепился за Черную книгу и вырвал ее из рук водяницы.

– О чем с ней толковать? – звонко выкрикнула Ярогнева. – У нее в голове черти пляску устроили. Ее мысли – как рваные струны, на которых безумные бесы бренчат копытами и хвостами. С ней один разговор – изничтожить, чтоб и памяти не осталось!

– Ой, а кто это подал голос? Неужели наша задохленькая княжонка? – издевалась над ней водяница. – Попищи, девонька, попищи, перед тем как у тебя прорастут жабры и выскочит рыбий хвост. Поглядим, каким станет твой голосок под водой. Там ты с рыбками наговоришься – они у меня разговорчивые. Слушают, не перебивая, и только умные глазки пучат!

– Горихвост натерпелся от жизни и от врагов, – не могла остановиться княжна. – Мало ему было бед, ты решила добавить. Да еще как все вышло: я своей же рукой его сердце пронзила! Если б ты, дрянь болотная, знала, чего мне это стоило! Как мне это далось, и что я теперь переживаю! У меня до конца моих дней его кровь будет на пальцах краснеть!

– А вот это ты зря! – как ни в чем не бывало, возразила Шутиха. – Я могла надоумить Курдюма, чтобы он твоего ненаглядного сразу прикончил. Вурдалак ведь простой, как полено – ему самогонки нальешь, он и думает, будто ты его лучший друг. Я б велела Курдюму, чтоб он в первую же ночку его и прирезал, только мне это было не нужно. Вурдалак должен был выдать заветное слово, которым отпирается черная книга. Для этого мой муженек и водил его в баню, и спинку ему веничком парил, чтобы вычитать, что у того меж лопаток наколото. Позже, книгу прочтя, мы вызнали, что пробудить змея можно, лишь принеся в жертву девку благородных кровей, да еще сделать это нужно ветхим мечом, которым древние колдуны тешили чудище в давние времена. И ведь надо, какая досада: этот меч, Душебор, почти был у нас в руках! Да только твой вурдалак уже успел улизнуть, и ищи его, будто ветра! Пришлось посылать Курдюма за ним в Дикий лес, где его уже мелкий царек приговаривал. Ох, и набегался же мой благоверный!

Водяница расхохоталась.

– Так что я твоему Горихвосту еще несколько дней подарила. И за эти дни он с тобой успел познакомиться и сойтись. Да и ты к нему чувствами воспылала.

Ярогнева вспыхнула, будто от страсти – ее лицо стало того же цвета, что и княжеское корзно.

– Ты – злодейка, и нет тебе оправданий! – заключила княжна.

– Вурдалак был чудовищем, нелепым и страшным! – не унималась Шутиха. – Такое и не должно было ходить по земле. Нечего делать такому среди людей. Вот мы с тобой вместе и отправили его к праотцам. Не волнуйся: мы сделали доброе дело.

Ярогнева зарычала от злости – почти так же, как делал это Горихвост, еще когда был жив. Сорвавшись с места, княжна взвалила на плечи поваленные ветром ворота капища и поволокла их к обрыву.

– Ты чего вздумала, доча? А ну-ка, постой! – растревоженно попыталась остановить ее Верхуслава.

– Нежата, держи ее! – испугавшись больше жены, завопил князь.