Вурдалакам нет места в раю

Опять меня пытаются продырявить насквозь. Хоть я теперь и душа бестелесная, а все же судьбу лучше не пытать. Кто знает, что у них за оружие? Может, как раз против таких, как я?

Горихвост обернулся волком и бросился вон из сада. Всадники поскакали за ним, улюлюкая и вопя. Похоже, охота их забавляла, и они были уверены, что смогут загнать оборотня.

Беглец и глазом моргнуть не успел, как оказался на берегу Звездной реки. Под лапами захрустели драгоценные самоцветы, устилающие отмели, словно галька. Но Горихвосту было не до красот – бежать по камням оказалось жутко неудобно, подушечки лап вязли в их россыпях, и ему пришлось снова взлететь, хотя он и не знал, как набрать скорость, если не обо что опереться.

А вот белогривые скакуны в воздухе чувствовали себя превосходно. С каждым прыжком они подбирались все ближе и ближе, и разгоряченные всадники уже готовили рогатины, чтобы насадить волка на острие.

Горихвост вынужден был приземлиться и начал перебирать лапами изо всех сил. Самоцветы наконец кончили сыпаться и хрустеть, и бежать стало легче. Впереди замаячило яркое солнце – река текла прямо на запад, как раз туда, куда уходило светило в преддверие вечера.

Блеск лучей стал таким нестерпимым, что пришлось зажмурить глаза. Горихвост перестал видеть, куда наступает. Даже чутья не хватало, чтобы подсказать, куда сделать следующий шаг, и он ставил лапу, как придется, на что попало, лишь бы не останавливаться. Тихий плеск Звездной реки вдруг стал громче и превратился в шум, похожий на… что? Водопад? Где, прямо тут?

Глаза сами раскрылись, но ничего не увидели в сплошном солнечном блеске. Лучи Дажьбогова венца стали не просто ослепительными – теперь они еще обжигали. Молочные воды реки обрушивались с обрыва куда-то в неведомую темную бездну, скрадывающую очертания алмазного небосвода и небесной дороги, протянувшейся далеко за его краем. Солнечная колесница, запряженная тройкой огненных коней, стремительно уходила вниз, к Вечернему морю, омывающему край нижних земель. Великий князь света в своем блистающем венце уверенно правил поводьями, оканчивая такой привычный ему дневной путь.

Горихвост едва успел разглядеть эту картинку, мгновенно вспыхнувшую перед ним. Набрав ход, он не мог сразу остановиться, и его продолжало нести куда-то вперед, где стояла одна темнота. Еще один скок – и под лапами не оказалось опоры.

Небесная твердь осталась позади. Горихвост соскочил с ее края и ухнул вниз, в пропасть, на дне которой виднелась маленькая, как овчинка, земля. Его перевернуло вверх лапами и закружило, и даже отчаянно вертя хвостом, он не мог выправиться.

Белые кони стражников резко остановились на самом краю небосвода. Мироша со Славутой дружно загоготали, глядя на то, как вурдалака несет в дольний мир, где бушует пожар.

– Давай-давай, проваливай прямо в пекло! – улюлюкал вслед толстый Мироша, воинственно размахивая рогатиной.

Долговязый Славута спешился, боязливо подполз к краю и заглянул вниз, чтобы увериться:

– Падает, голубчик! Как и велел князь – прямо в жерло Дышучей горы!

Они снова заржали и столкнули ладони в дружном приветствии по поводу успешно исполненного поручения. Кони, покачивая белыми крупами, неторопливо понесли их обратно.

А Горихвост продолжал лететь вниз, вертясь в безнадежных попытках спастись. Что делать? Меня в самом деле несет в жерло вулкана. Под ним – преисподняя, а оттуда не возвращаются. Это что, конец?

Ледяной холод сковал его, силы сопротивляться пропали, мозг онемел. Воля внезапно исчезла, уступив место панике, выворачивающей наизнанку.

Ах, почему я не птица? Ведь летают же эти радужно-переливчатые петухи, только искры вокруг рассыпаются. Да ладно, пусть я и не стану жар-птицей, но хоть бы обычной крылатой тварью! Хоть вороной, хоть мелким воробушком, лишь бы взлететь! Ведь бывают же на свете большие, гордые летуны, для которых небо – что дом родной. Аисты, лебеди или гуси. Почему я не лебедь? Большой, белый, весь такой гордый и самовлюбленный…

Крылья с шумом расправились у него за спиной. Перья распушились и вытянулись в ровный ряд, подхвативший воздушный поток. Хвост раскрылся веером, превратился из черного в белый, и сам собой выровнял тело, отчего длинная шея вытянулась и изогнулась, поднимая вверх маленькую головку с оранжевым клювом.

Как чудесно, что можно махать крыльями и лететь, взбивая из облаков сливки! Эй, постой! Я что, птица? Стоило мне подумать – и я в нее превратился? В белого лебедя? Вот те на! Все никак не привыкну!

Горихвост и в самом деле преобразился. От черного волка не осталось ни волоска. Его тело само приняло очертания белой птицы – на этот раз гордой и тучной, как раз такой, про какую он думал мгновением раньше.

Какое чудесное ощущение полета! Как ловят крылья любое колебание ветерка!