Вурдалакам нет места в раю

Конь сорвался с дороги и ринулся в темноту. Подковы его зазвенели, оббивая невидимые кочки. Россыпи ярких искр брызнули из-под копыт, на лету превращаясь в золотые червонцы. Горихвост свесился с седла и подхватил монетку – она оказалась горячей, будто только что отлитой, и чистенькой, словно из царской казны.

Глава 20. Звездная кузница

– Лихо-марево! Ты это нарочно?

Конь споткнулся на кочке, и седло так тряхнуло, что Горихвост не удержался. Его перебросило через седельную луку и швырнуло в кромешную тьму, которую не пронизывал даже слабый свет звезд. Пару раз кувыркнувшись в полете, он распластался на шершавой поверхности, которую мог нащупать, но не разглядеть.

Конь замер, как вкопанный. Оставшийся в седле Дажьбог громогласно расхохотался, потешаясь над неудачником.

– Такие у вас, богов, шуточки, да? Смеетесь над тем, кто слабее? – возмутился прозрачный навь.

– Прости, не удержался, – повинился солнечный князь. – Уж больно потешно ты кувыркался.

– Лучше бы помог мне забраться обратно в седло!

– Зачем? Мы приехали! – не делая ни малейшей попытки помочь, отвечало великое божество.

Горихвост повертел по сторонам головой, в которой все плыло и гудело.

– Все еще насмехаешься, да? – недоверчиво спросил он. – Куда мы приехали? Здесь же ничего нет. Одна пустота, насколько хватает глаз.

– Чего же ты так удобно разлегся на этой пустоте? – не удержавшись, фыркнул от смеха бог. – Знаешь, почему люди так мелки и глупы? Потому что не видят даже того, что у них под носом. Вот и у тебя прямо под носом тайник, в котором рождается свет, а ты его даже не чуешь, и твоя знаменитая чуйка нисколько тебя не спасает.

Горихвост рассердился:

– Хватит загадок! Некогда шутки шутить. У меня там друзья погибают, а я с тобой лясы точу.

– Ух, какой ты сердитый! – подивился Дажьбог. – Ладно, если ты так торопишься, то смотри!

И он откинул полог из невидимой ткани, прикрывающий вход в пещеру.

Горихвост тут же оглох и ослеп. Ему в уши ударили грохот и лязг, словно неведомый исполин пытался свинцовой дубиной размолотить железную гору. В глаза брызнули волны ярчайшего света, настолько горячего, что даже венец Дажьбога не мог превзойти их. Если бы навь не оставил свои телеса на земле, то разложился бы на частицы, а так его только приплющило между шершавым разломом и высоченным порогом, преодолеть который не смог бы, наверное, и Сиводур с его непомерной силищей.

И среди этого адского воя и треска до его слуха донесся издевательский хохот Дажьбога, который язвил:

– Что же ты медлишь? Разлегся, как в праздный день. Сам же просил побыстрее, так давай уже, шевелись!

Язык во рту не ворочался и не подчинялся. Одной ладонью Горихвост прикрыл глаза, а другой замахал на Дажьбога. Тот прикрыл полог, и благодатная тьма вновь прикрыла бескрайний простор.

– Что… что это? – кое-как проговорил Горихвост.

– Всего лишь завеса из темной ткани, – ответило божество. – Ты же не думаешь, что боги устроятся у всех на виду? Наши жилища невидимы и недосягаемы, и даже таких навьев, как ты, мы к себе не пускаем.

– Чума тебе в селезенку! – до сих пор не придя в себя, залился Горихвост. – Со мной таких шуточек сам Лиходей не выкидывал.

– Ах, так ты знакомец Великого Лиходея? – нахмурился Дажьбог. – Тем более, в наши покои тебе допуска нет. Оставайся у порога. Обернусь быстро – соскучиться не успеешь.

– Нет, постой! – забунтовал навь. – Я тебя одного не пущу. За вами, богами, только приглядывать прекрати – мигом мышей перестаете ловить. Я с тобой еду.

– Куда тебе? Ты же видел, что там творится.

– Извини, государь, но я тебе не доверяю.

– Ты не веришь слову бога? – с угрозой спросил Дажьбог.

– Я вообще мало верю словам, – попытался смягчить Горихвост. – Ты мне дело показывай, тогда и поверю.

– Будет тебе дело. Жди здесь! – бросил бог и тронул поводья коня.

Горячий скакун цокнул копытом и полез за завесу. Его огненный круп плавно понесся мимо лица Горихвоста. Мелькнула сума из жесткой кожи, перекинутая через седло.

– Нет, господа, без меня у вас ни одно дело с места не сдвинется, – пробормотал Горихвост и уцепился за край плотной кожи.

Его оторвало от поверхности и потащило вперед. Он побарахтался за спиной у божества, которое даже не удостоило его взглядом, кое-как подтянулся и вскарабкался на седло. Горловина сумы была плотно стянута ремешком, и протиснуться сквозь завязки удалось, только истончившись, подобно дымку. Дажьбог подозрительно оглянулся, но ничего не заметил, и пустил коня вскачь.

Жеребец резво дернул, отчего Горихвост скатился на дно глубокой сумки, в которой стоял полный мрак. Его так встряхнуло, что он взлетел вверх тормашками. В горле застрял ком размером со снежную бабу, а желудок поменялся местами с сердцем.

– Да что ж это такое? – с негодованием забормотал Горихвост. – Вы чего там, через мельничные жернова проползаете, что ли?