Вурдалакам нет места в раю

Но древние чудища жили задолго до них – богов и бесов. Только нам, чудищам, могут принадлежать все три мира вселенной. Владеть мирозданием – наше исконное право. Даже самое последнее из древних созданий, кто очнется от вечного сна, должно восстановить справедливость. Я единственный из уцелевших? Отлично! Значит, это великое дело выпало мне!

Змей сделал широкий круг над полыхающим лесом и устремился на север, к холмам. Крутояр с его жалкими, обреченными муравьями остался под левым крылом. Внизу же бурлило залитое водой Девичье поле, и мутные потоки из Шерны все продолжали и продолжали накатывать, разбрызгивая вокруг грязную пену.

Сумерки быстро сгущались, но не от того, что солнце уходило к Вечернему морю, как ему было положено в этот поздний час. Как раз наоборот – светило продолжало висеть, словно прибитое к небу гвоздем. А вот тучи над головой становились все гуще и гуще, отчего меркнул свет и холодило хребет.

Но змея не беспокоило то, что творилось над его головой. Гораздо приятнее было смотреть, как мелькает в пенистых волнах отражение его желтого брюха, покрытого огненной чешуей. Длинный изогнутый хвост с острым шипом на конце, изящный изгиб алых крыльев, и шея с костистым гребнем, угрожающим небесам десятками игольчатых стрел – что может быть великолепнее этого древнего зрелища, которого мир слабых людишек не видел уже много веков?

Жаль, что зеркало водной поверхности промелькнуло так быстро, уступив место холмам, за которыми спряталась мельница. Каким безмозглым был ее прежний хозяин со своей пропащей женой-утопленницей! Они хотели меня подчинить! Меня, древнего вольного зверя – одного из тех, что владели землей на заре времен! Что хотели, то получили. Пусть от вас не останется ни памяти, ни следа!

Змей спикировал и полыхнул огнем на мельницу, уже порядком расшатанную водоворотом. Крыша ее мигом вспыхнула, колесо сорвалось и покатилось в воде. Поток ошалевшей Змейки подхватил колесо и потащил его к омуту. Попав в водоворот, оно завалилось набок и завертелось, как будто снизу, из глубины, кто-то насадил его на невидимую ось и принялся вращать, как волчок в ловких пальцах.

Удовлетворенное чудище развернулось и обратило свой взор на Крутояр – туда, где за кумирами капища прятались уцелевшие люди. Вот и настал их черед!

Змей рассек хвостом воздух и устремился на них.

– Все пропало, все пропало! – носился по капищу Щеробор, забыв о больной ноге.

– Укройтесь! Быстро! – выкрикнул Нежата, глядя на небо, с которого резко пикировал вертящийся клубок пламени.

Но укрываться на выжженном капище было негде – лишь перекошенные кумиры глядели в небеса своими каменными глазами, да повалившийся тын из обветшалых бревен пускал вверх струйки дыма.

Всеволод обнял жену и дочь, словно надеясь закрыть их от надвигающейся беды.

– Не смотри туда, доченька! – вымолвила Верхуслава и попыталась заслонить лицо Ярогневы ладонью.

Однако княжна бесстрашно взглянула в небо и ответила:

– Не стану я прятать взгляда! Если приблизится смерть – я хочу посмотреть ей в глаза!

– Ну, дурень, где твой спаситель? – пихнул Воропай в бок Лутоху. – Где твои бесполезные боги? Забились в нору и сидят, носа не кажут?

– Это кто из нас дурень? – отмахнулся юродивый. – Разве не видишь: гроза начинается.

– А что толку?

– Потерпи – будет толк.

– Я бы, может, еще потерпел. Да змей, вишь, не терпит, – с досадой махнул на него Воропай.

Пышущая жаром чешуя пронеслась над их головами, опалив волосы.

– Высматривает добычу. Первой жертву свою хочет взять, – смекнул староста.

В этот миг со Сторожевой башни донесся пронзительный хриплый крик. Щеробор подпрыгнул над горящим тыном, замахал руками и завопил в ответ:

– Сюда! К нам!

– Ты кого зовешь, остолоп? – накинулся на него Нежата. – Мало тебе гада летучего?

Но крик исходил не от змея. На ровной площадке каменной башни, возвышающейся над водой, подскакивал и голосил во всю глотку Звяга. Его мятый кожух отсырел и разбрызгивал капли – как видно, псарю пришлось искупаться, прежде чем он смог выбраться из подвала, в котором был заперт. Об этом же говорили и обрывки веревок на его грязных запястьях – руки пленного до сих пор были опутаны ими, и только длинные концы болтались, как у огородного пугала.

– Вот те на! Про Звягу-то мы и забыли! – хлопнул себя по лбу Нежата.

– Что с ним станется? – хмуро откликнулся Дый. – Он сам выпутался. Видать, перегрыз веревки.

– Заберите меня отсюда! – через залитое водой поле орал псарь. – Снимите меня, ради всего святого!

Лесной царь переглянулся с князем.

– Как мы его заберем? – сморщился Всеволод. – От нас самих скоро одни пуговицы останутся.

– Спасите! – не унимался псарь, продолжая прыгать и размахивать длинными ручищами. – Не дайте пропасть!

– Кабы была у нас лодка – забрали бы, – озадаченно почесал всклокоченную шевелюру Нежата.

– Кабы была у нас лодка – сами удрали бы! – возразил Щеробор.

– Змей опять налетает! Держитесь! – прозвенел голос Лутохи.