Вурдалакам нет места в раю

Змей разъярился и прыгнул за всадником, пытаясь впиться зубами в брюхо коня. Конь опрокинулся, едва не выбросив наездника из седла, но Перун сдюжил и даже успел подхватить рогатину, которая снова легла ему в руку.

Оба противника – змей и бог – закружились в неистовой пляске, пытаясь найти друг у друга уязвимое место.

Горихвост потерял Ярогневу из виду. Молнии сыпались сверху одна за другой, гром оглушал чуткий слух. Раз за разом Перунова рогатина пробивала в гибком змеином теле дыры, и раз за разом они затягивались огненной дымкой. Змей мгновенно приходил в себя, изгибался, и, как ни в чем не бывало, бросался в атаку.

Ворон Хорохор не выдержал этой свистопляски, сорвался с плеча Дыя и начал носиться между огненных струй, хрипло каркая:

– Гром! Гарь! Не выдержать! Всем хана!

Острая искорка угодила ему в крыло, и он, как подбитый, рухнул в ладони Лесного Царя, который и сам не знал, куда деться от бури. Но и с подбитым крылом ворон не угомонился, а продолжал оглашать капище своим хриплым граем, только усиливающим всеобщее смятение.

Горихвост метнулся к столбу, чтобы найти след любимой, но как раз в этот миг рогатина снова вернулась в десницу Перуна. Широкий взмах, бросок – и острие рогатины сверкает, как синяя спица, распадаясь на множество ответвлений, каждое из которых ищет щель между чешуйками змея. Громовой грохот бьет в уши, одна из молний попадает в столб и сбивает обугленный лошадиный череп, а четырехгранный камень раскалывается на половинки, каждая из которых мгновенно чернеет и уходит в землю. И все это прямо перед носом Горихвоста, который даже принюхаться не успел!

Скачок в сторону – из-под поваленного забора глядит бледный, как полотно, Лутоха.

– Горюня, ты? – не узнает призрака.

Отвечать времени нет, Горихвост только рычит.

– Отведи молнии в сторону! Они все живое поубивают! – молит юродивый.

Легко сказать! Мое слово Перуну не указ. Да и как к нему подступиться? Он не останавливается ни на миг, так и разит змея, а тот вьется ужом, вертится и пытается полыхнуть на него огнем.

– Горюня, спасай! – орет бледный Лутоха. – От такой помощи толку не будет. Какая разница, от кого погибать? От змеиного пламени или Перуновых молний – конец-то один!

Сквозь тяжелые тучи солнца не видно. Тьма сгустилась, как ночью, но ее каждый миг прорезают вспышки молний и драконье пламя. Огонь отражается в черной воде, и кажется, будто бой идет одновременно и сверху, и снизу, а люди приплюснуты посередине, как между молотом и наковальней.

Еще одна молниеносная вспышка – и Горихвост наконец разглядел, куда все подевались. Дый – вот молодчина! – отвел всех на самый край Крутояра, подальше от взрывов. Леший Распут загородил всех своими ручищами, рубище из грубой холстины на нем задымилось, дырявая шапка того и гляди загорится. Упырь подтянул под себя хвост и вжался в землю – даже он не решается посмотреть в небеса, чего уж об остальных говорить? Громадный Сиводур, и тот набрал в грудь побольше воздуха и нырнул, чтоб только не высовываться из воды. И в середине этой компании – жалкая кучка людей во главе с Всеволодом и Верхуславой.

Вспышка молнии – и рядом с отцом мелькнуло лицо Ярогневы. Отчего оно синее? Или это молонья так ее подсветила?

В пылу боя Перун позабыл обо всем. Его рогатина так и втыкается в землю. Повалены истуканы Сварога и Рода, Велеса и Хорса, Симаргла и Лели. Раскат грома – и огненная проплешина сжигает остатки травы у самых ног князя.

Горихвост потерял ощущение времени. Он увидел, как на сжавшихся, дрожащих людей опустилась Убава и окутала их своими широкими крыльями. Молнии посыпались справа и слева, крылья берегини затрепетали, но выдержали напор.

Он метнулся к ней, чтобы помочь.

– Я долго не продержусь! – выкрикнула берегиня. – Уводи битву в сторону!

Горихвост зарычал от бессилия. Когда бьются великие, малым лучше к ним не соваться. Призрачный волк подскочил к мятущемуся всаднику и пролаял:

– Господине, уйди прочь, иначе людей погубишь!

Перун даже не оглянулся – змей как раз в этот миг налетал на него, разевая огромную пасть и норовя ударить шипом на конце хвоста.

– Господине, не сыпь молнии – люди не выдержат! – проорал Горихвост, но белый конь так скакнул, что едва не раскроил ему череп алмазной подковой.

Рогатина пронеслась у него над ушами, пробила змеиное тело и воткнулась в землю, отчего островок затрясся, а последние из уцелевших кумиров попадали. Воспользовавшись мгновением, когда раненый змей приходит в себя, Перун резко поддал сапогом в бок коня. Конь набросился на противника и принялся топтать его копытами, затрещавшими от напряжения. Всадник примерился для удара, но рогатина не успела вернуться в его ладонь, и он с досадой наблюдал, как рваная рана в броне змея затягивается, и противник опять оживает.

Пролетев мимо Горихвоста, конь повернулся к нему крупом. Длинный, повисший космами лошадиный хвост заметался перед глазами.

– Ну, дождетесь вы у меня! – зарычал Горихвост и вцепился в этот белесую метелку зубами.