Вурдалакам нет места в раю

Через полчаса люди, оборванные, продрогшие и сырые, столпились на каменной площадке с зубцами, опаленной от недавней посадки змея. Хорохор никак не мог успокоиться и каркал, сидя на плече Дыя. Воропай замыкал шествие по мосту. Но самым последним все равно оказался не он.

Волот Сиводур не смог вскарабкаться на радугу из-за своих непомерных размеров. Ему пришлось брести через воду, над которой едва возвышалась его голова, но и после места на башне ему не нашлось, так что пришлось ему сидеть в студеной воде, дрожа от холода и ругаясь на весь белый свет.

Глава 23. Возвращение

Затянувшийся день не желал уходить, отнимая у ночи ее часы. Однако даже Великий князь света не может задерживаться в небесах бесконечно. Последние лучи его солнечного венца медленно угасали, дневной свет меркнул, и радужный мост тихо растворялся в вечерних сумерках. Небо окончательно очистилось от облаков и приобрело цвет темного сапфира, сиявшего у Перуна во лбу. Первые звезды начали высыпать на небосвод, чтобы затеять хоровод вокруг месяца.

Сам Перун уже успел оседлать тучу, уходящую на закат, а Горихвост все медлил и не торопился догнать его. Он не мог покинуть Гремячий дол, не убедившись, что Ярогнева в безопасности.

Ее лицо мелькало на верхней площадке Сторожевой башни среди суетливой толпы. Каждый раз, когда удавалось его разглядеть, решимость следовать за Перуном оставляла Горихвоста, и он задерживался еще на чуток.

Однако к радости за спасение любимой примешивалось и беспокойство. С высоты хорошо было видно, как Щеробор, схватившись за башенный зубец, свешивается к воде и голосит:

– Река все еще поднимается! Куда нам деваться?

Сиводур до сих пор сидел в воде, высоко задрав подбородок, и громогласно жаловался, что долго ему не продержаться. Наконец, он не выдержал, схватился ручищами за зубцы и начал карабкаться на башню, поднимая вокруг себя мутные волны. Под его напором башенный зубец отломился и плюхнулся в воду. Щеробор отскочил и завопил:

– Этот обалдуй сейчас все тут порушит!

Взволнованный Всеволод подбежал к краю башни, оглянулся на Дыя и крикнул:

– Великан слишком тяжелый! Он от башни камня на камне не оставит!

Сиводур, как дурной, мотал головой и по-бычьи ревел. Его безразмерные ладони шарили по поверхности площадки, едва не загребая собравшихся на ней людей. Кое-как ухватившись за ровный край площадки, волот полез на нее, но камни под его ладонями начали осыпаться, и он свалился в реку, всколыхнув целый водоворот.

–Уйди! Сгинь, нечистый! – замахал на него руками Всеволод. – Ты нас всех погубишь!

Но великан не слушал людского князька. Нахлебавшись грязной воды, он снова полез наверх, проявляя при этом такую настырность, что остановить его не смогла бы и целая дружина.

Лесной царь поставил сапог на обломок зубца и властно велел:

– Сиводур! Осади назад! Из-за тебя все утонут.

– Холодно! Я замерз! Вода до подбородка дошла! – жалобно проревел великан.

– Башня тебя не выдержит, – продолжал внушать царь. – Терпи, покуда есть силы.

Волот сильно обиделся, но ослушаться не посмел. Он грузно осел в воду и тяжело задышал, показывая, как туго ему приходится.

– Сколько он так просидит? – тихонько спросил Всеволод Дыя.

– Как повезет, – так же тихо откликнулся Лесной царь. – За эту дурную башку даже я не смогу поручиться.

– Выходит, мы держимся на честном слове?

– Выходит, так, – подтвердил Дый.

Горихвост посмотрел вслед уходящей туче, на которой мирно расположился Перун, и нервно прикусил губу.

Лихо-марево! Как же так? Вроде, враги уже побеждены. Но вода все еще прибывает – того и гляди, зальет башню, и чего тогда стоили наши труды? Нет, людей нельзя бросить. Нужно вернуться, помочь…

Однако долго раздумывать ему не пришлось. Над головой хлопнули крылья, пара крепких ладоней вцепилась ему в воротник, и летучая берегиня так резко дернула его за собой, что удержаться он бы не смог.

– Постой! Мне нельзя! Я еще не закончил! – заспорил с ней Горихвост.

Но Убава без церемоний тащила его вслед за Перуновой тучей, как огромная хищная птица, подобравшая на земле черепашку.

– Угомонись! – заговорила с ним навка. – Ты потрудился на славу и заслужил место в раю. Теперь никто в этом не усомнится. Везунчик! Обычно из Дикого леса в обитель богов не попасть.

– Я пока сам не знаю, где мое место – на небе или на земле, – ответил ей Горихвост.

– Не тебе решать! – ответила берегиня. – Твоя судьба – в руках государей. Как они рассудят – так и будет. Если они захотят тебя наградить – просто прими их дар.

– Не могу! Там, внизу – моя стая. Я не дам ей пропасть.

– Думай не о тех, кто внизу, а о тех, кто наверху, – настаивала Убава. – Хотя мне твое смятение понятно. Еще дня не прошло с тех пор, как твоя душа покинула тело. Ее тянет к земле. Но так и должно быть. Вот подойдет срок – и ты почувствуешь себя небожителем.

– Отпусти меня, ради всего святого! – взмолился Горихвост.

– Отпустить? Изволь!