Вурдалакам нет места в раю

И Убава разжала ладони. Сильный ветер подхватил Горихвоста и понес, как пушинку. Однако долго витать в облаках ему не пришлось – ветер сам опустил его на широкую тучу, посреди которой отдыхал от ратных трудов князь горних воинов со своими дружинниками. Перун покоился в кресле – он снял тяжелую кольчугу со стальными пластинами и с сожалением рассматривал лазурное корзно, прорванное и прожженное сразу во многих местах.

Его белоснежный конь пасся неподалеку – за ним ухаживали Мироша со Славутой, стреножившие и своих скакунов. С жеребца сняли попону, превратившуюся в рваную тряпку, и купали его в облачной пелене.

Воздушный поток гнал тучу на запад, словно опасаясь не успеть к солнечному закату. Увидев Горихвоста, небесные витязи разразились радостными возгласами, совсем не похожими на те, какими они еще недавно встречали его у порога заповедного шатра.

– Вот и наш брат! – воскликнул Мироша.

– А мы думали: куда ты подевался? – добавил Славута. – Не захотел ли остаться на земле, чтобы скитаться вечно, как неприкаянная душа?

Горихвост опустился на колено перед креслом Перуна и склонил голову. Князь горней дружины благосклонно потрепал его по волосам и произнес:

– Ты проявил небывалую храбрость. Не каждый отважится вцепиться в глотку огненному змею. Такой охотник придется ко двору в моей дружине. Хоть тебе нет еще и дня, но ты уже можешь занять место в моей гриднице рядом с горними витязями.

Забыв о приличиях, Мироша со Славутой бросились обнимать Горихвоста. Однако тот остался мрачен и хмур.

– Скажи, господине, почему вода в Гремячем доле все прибывает и прибывает? – спросил он.

– Извержение Змеиной горы запрудило Шерну, – ответил Перун. – Пока не разрушена перемычка, паводок не унять.

– Не прими это за черную неблагодарность, – сбивчиво заговорил Горихвост, – но мне не нужно ни почестей, ни наград. Помоги лучше людям – разрушь перемычку, иначе наводнение не спадет, и наши победы пропадут даром.

Грозный князь сдвинул брови.

– Я и рад бы помочь тебе, – наконец, сказал бог. – Однако теперь такой труд не по мне. Раньше я мог бы метнуть в плотину рогатину и пробить ее. Но сейчас моя рогатина сломана, и обломки ее зарылись в речной ил.

– Взгляни: колесница Дажьбога докатилась до края Вечернего моря, – загорячился Горихвост. – Еще чуть-чуть, и наступит тьма. Погаснет свет – тут и людям конец. Во тьме наводнение не остановишь. Этой ночи селяне не переживут.

– Жаль, но что я могу поделать? – печально ответил Перун. – Один Сварог со своим молотом мог бы расчистить русло Шерны. Но кузнеца тут нет. Да даже если б и был – захочет ли он заниматься делами людей?

Горихвоста одолела кручина. Он склонил голову, и тут в глаз ему ударил колючий солнечный лучик, идущий снизу, из-за края облака. Горихвост инстинктивно дернулся и схватился рукой за луч – тот обжег его льющимся золотом, податливым, но упругим, как натянутая струна.

Туча уже пролетела славянские земли и ушла далеко к западу. Миновали края данов, саксов и франков. Внизу, насколько хватало глаз, простиралось Большое Вечернее море, за краем которого прятался Западный дворец Дажьбога.

Солнечный государь уже распахнул ворота и отдал поводья коней двум навьям, которые заводили упряжку во двор. Обеспокоенный задержкой Сварог спустился с небес к сыну, чтобы помочь ему восстановить ход времен. Молот, как обычно, был при хозяине, и тут же о ногу ему терся крылатый лев.

– Ну так что, займешь место в моей дружине? – спросил Горихвоста Перун. – Подумай: ты будешь нести службу при самых главных богах, выезжать со мной на охоту, носиться по небу и загонять демонов в пекло. Любой храбрец мечтает о такой участи.

– Да, предложение отменное, – согласился с ним Горихвост. – Однако сейчас мне не до него. Извини, грозный князь!

Он вырвал из рук Мироши прожженную попону, перекинул ее через солнечный луч, ухватился за края руками, и спрыгнул в безоблачный океан. Попона заскользила по лучу к морю – хорошо, что наклон оказался довольно пологим. Горихвосту лишь оставалось держаться, но он не чувствовал своего тела, и только молился, чтобы владыки Западного дворца не заметили его прежде срока.

– Вот сорванец! – крикнул ему вслед Перун.

Горихвост так и не понял – то ли бог ругал его, то ли посмеивался над его выходками.

Ветер свистел в ушах и бил в глаза, но Горихвост катился вниз и мстительно думал: «вот я вам всем щас устрою!»

Ох, и придумали же эти боги покрывать крыши дворцов позолотой! Она ведь сверкает! Так и бьет в глаза бликами. Да еще когда сам ты – великий князь света, и вокруг тебя все сияет и светится. Вот зачем нужно было так строить?