Вурдалакам нет места в раю

– Что значит какого? Ты совсем оторвался от жизни в лесной глухомани? Козел его – знаменитость. Заморский подарок, редких и благородных кровей. Шерстка мягкая, шелковистая. Рога длинные и витые. Не животное, а красавец – не то, что хозяин. Его князю из вагров с гостями прислали, а тот и пожаловал диковинку своему любимчику, даром что тот уже пень трухлявый. Это я о Нежате, а не о животном. Эх, говорил я: не пойдет кметю впрок такой дорогой подарок! Так и вышло. Колдун козлика-то и прирезал. Видать, черный обряд затевал. А после нечистая сила самого колдуна унесла. Жалко скотинку, лучше б мне ее подарили!

Горихвост вспомнил зарезанного козла, оставленного над телом покойного деда. Взгляд его изменился. До Коняя дошло, что он сболтнул лишнего. Осекшись на полуслове, он смолк.

– Козел, значит, Нежатин был?

– А то чей же? – несмело подал голос конюх. – Это все знали.

– А как он к Дедославу попал?

– С кметя спрашивай. Кроме него, никто больше не скажет.

Горихвост кинул копейку под ноги подвешенному и проговорил:

– Мне чужого не надо. Забирай! А теперь пойдем к баннику, да как следует потолкуем. И молись, чтобы он подтвердил все, что ты мне наплел.

Он отпустил лямку. Коняй мешком рухнул на пол, подняв тучу песка и пыли. Не успел он прийти в себя, как Горихвост напялил ему на плечи хомут и стянул клещи супонью, чтобы его полоняник не мог дергать руками. Правда, хомут сел криво, и завязать его половинки удалось лишь через силу, но все же Коняй пришел в такое жалкое состояние, что пакостей от него можно было не опасаться.

– Где баня? Показывай! – прикрикнул на пленника Горихвост, едва они вышли на свет.

Связанный конюх повел его в дальний угол двора, где притулился низенький деревянный сруб, крытый тесом.

Горихвост зашел в предбанник, аккуратно прикрыл за собой толстую дверку, чтобы никто снаружи не расслышал, о чем нечистая сила шепчет внутри, и вступил в тесную клеть парной. Гнетущая тишина навевала почтительное уважение. Он оглядел полок, едва освещенный тусклым светом, льющимся из дыры в крыше, каменный очаг, выложенный в углу, и деревянные ушаты с вениками, составленные в углу. Кашлянул для приличия и спросил:

– Будь здоров, банный хозяин! Не пустишь ли к себе в дом помыться, попариться?

Никакого ответа – только доносятся из узенького волокового оконца, прорубленного в стене, далекие крики Нежаты, ужасно злого из-за того, что потерял след беглеца.

– Хозяин, дома ли ты? Лесная родня в гости пожаловала. Принимай! – настойчиво гаркнул вурдалак.

И снова лишь скрип сырых досок раздался в ответ.

– Ах, ты прятаться вздумал? – рассердился Горихвост. – Ну так я тебя к вежливости приучу! Вылезай, чертов дед, или я разнесу твою клеть по бревнышку!

И он начал расшвыривать по углам ковшики для воды и громыхать деревянными ушатами.

– Перестань! Не буянь! – раздался из темного угла сиплый окрик.

Горихвост почувствовал, как по лицу его хлестнул березовый веник. Маленький дед, ростом не выше локтя, стянул с головы красную шапочку с острым верхом, сунул веник подмышку и вскарабкался на верхний полок, где до него трудно было дотянуться. Банные листья облепили его голое тело, настолько тощее, что ребра выпирали во все стороны. Однако густая борода, белая от седины, прикрывала грудь и доходила до простыни, которая обтягивала бедра. Это простыня, да еще красная шапочка, были единственной одеждой, которую признавал банник.

Хозяин сруба поскреб пальцем плешивую макушку и скрипучим голосом выдавил из себя:

– Чего надоть? Зачем пришел?

– Перво-наперво, большой привет тебе от Лесного царя и всех родичей с Туманной поляны, – поприветствовал Горихвост.

– Нужны мне его приветы! – заскрипел банник, отмахиваясь веником, как от наваждения. – Небось, Дый и не вспоминает родню. Загордились вы там, в Диком лесу. Деревенскую нежить ровней себе не считаете. Думаете, что вы одни хозяева всему Гремячему долу.

– А чего ж так не думать? – с раздражением спросил Горихвост. – Мы в лесу Древо миров охраняем. А вы попрятались за печами в теплых избах, да сидите, нос не высовывая. Раз в сто лет обратишься за помощью – и той не допросишься. Что, не так скажешь? Тогда помоги мне.

– Вот явился, бродяга! – подпрыгнул от негодования банник. – Не угостив, не задобрив, хозяина не уважив, тут же требует помощи. А кто ты такой? Я тебя знать не знаю. Мало ли шастает по окрестностям вурдалаков? Село любит покой и порядок, а лесное зверье только шорох наводит.

– Ах, так я зверье, говоришь? – вышел из себя Горихвост. – Вот я и вести себя буду, как зверь! Ты ответишь мне на вопросы, а если откажешь – пеняй на себя!

И он прыгнул на полок, чтобы поймать вредного деда. Однако тот быстренько натянул на плешь красную шапочку и мгновенно исчез из виду. Горихвост попытался схватить его, но ладони нащупали лишь пустоту.

– Эй, хозяин! Куда делся? – растерявшись, выкрикнул вурдалак.

Ответом стал только вредный смешок, раздавшийся из-за спины. Горихвост развернулся и принялся ловить невидимку в углах бани, но как ни хватал он сырой воздух – маленький старичок не попадался.