Вурдалакам нет места в раю

Эх, была не была! Горихвост перекинул вожжу через потолочную балку. Ухватился руками за оба конца, подпрыгнул повыше, как он это умел, да вдобавок еще подтянулся, но накидывать длаку не стал, чтобы не сверзиться в волчьем обличье прямо в середку растревоженного табуна. Вместо этого он перелетел через конские головы, как на качелях, отпустил вожжи и спрыгнул у лошадей за спиной. Ноги сами пустились в бег, не дожидаясь приказа от головы.

– За ним! Следом! – принялся разворачивать Коняй свой табун.

Непонятливые животные толкались и жались к стенкам, но Коняй оседлал Басилея и ринулся на нем в погоню. Горихвост не успел добежать до выхода, а табун уже несся за ним. На этот раз кони грозили нагнать его на полном скаку, и тогда от их копыт было бы не спастись.

Басилей уже готов был сбить его своей черной грудью, когда Горихвост выскочил из конюшни и бросился под сломанную телегу. Табун вывалился и неудержимой ордой пробежал мимо. Коняй, верхом на Басилее, орал на своих лошадей и пытался созвать их, но те вышли из послушания и принялись носиться по всему двору, распугивая ошалевших собак.

Горихвост закрыл голову руками и постарался стать незаметным. Однако от конюха было не спрятаться. Тот соскочил с коня, сунул оглоблю под сломанное колесо, и невероятным рывком перевернул телегу вверх днищем. Жесткий борт придавил Горихвоста к земле так, что стало трудно дышать.

Не упуская ни мгновенья, Коняй принялся молотить его оглоблей, выкрикивая:

– Я тебя прямо щас убью! Надоел ты мне! Одна от тебя беда!

Горихвост попробовал освободиться, но обнаружил, что не может пошевелиться. Тяжелые удары сыпались на него один за другим, и кажется, на этот раз конюх и в самом деле готов был довести свою угрозу до конца.

– Погоди! Дай передохнуть! Ты мне все ребра переломаешь! – взмолился Горихвост.

– Прекращу, если сдашься и сбросишь суму! – орал Коняй.

– Сдаюсь! – слова сами собой вырвались у Горихвоста.

Коняй перестал молотить его, вытащил из-под телеги суму с длакой и водрузил себе на плечо.

«Как она гадко смотрится на этом придурке», – думал Горихвост, пока конюх вязал его руки вожжами.

– Свяжу так, что не распутаешься, – бормотал Коняй. – Моя упряжь не рвется, в этом не сомневайся. А вот и хомут на твою волчью шею. Как ты надо мной издевался, так и я над тобой поиздеваюсь.

Клещи хомута охватили плечи Горихвоста так, что руки плотно прижались к бокам. Кони вокруг продолжали носиться, как угорелые, и Горихвост не осмеливался сопротивляться. Из-за высокого тына послышались встревоженные голоса Нежаты и его верной дружины. Старый кметь кричал:

– Головач! Жихарь, Валуй! Поглядите, чего кони ржут?

Коняй забегал глазками по сторонам и пробормотал:

– Чертов Нежата! Только бы прежде времени не заявился. Это моя добыча! Ни с кем делиться не стану.

Горихвост скрипнул зубами, глядя, как конюх вытряхивает на пыльную землю содержимое его сумки. Пушистая черная длака, предмет его гордости и самая главная ценность, оказалась в грязных хваталках Коняя.

– А я превращусь в волка, если ее накину? – щерясь, спросил конюх.

– Не трогай! Эта одежка не по тебе, – сдавленно прорычал Горихвост.

– Заткнись! Не тебе решать!

Конюх накинул дубленую шкуру на плечи и принялся в ней красоваться. Превращения почему-то не происходило.

– А дальше-то что? Может, заветное слово сказать надо? – недоумевал княжеский холоп.

– Сдохни – вот твое слово! – рыкнул вурдалак и куснул злыдня в шею.

Конюх пришел в дикий ужас и заголосил:

– Люди добрые! Эта нечисть меня укусила! Я теперь упырем стану? Чужую кровь пить начну? Что ж это деется? Как мне теперь быть?

Ошалев, он вскочил на Басилея и натянул вожжи. Конь дернул с места, свалил Горихвоста и поволок по двору.

– И никакой я вам не смерд! – принялся орать Коняй, еще не доехав до княжеских теремов. – Не холопская рожа! Я самый что ни на есть богатырь! Именно я, а не этот поганый Нежата!

Он дотащил Горихвоста до теремного крыльца и наконец отцепился. Изрядно побившись и наглотавшись пыли, Горихвост отдышался и попытался подняться. Однако встать удалось только на коленки.

– Может, теперь мне воздастся по заслугам? – крикнул Коняй, взбегая по крыльцу.

– Будь спокоен: воздастся! – послышался уверенный голос.

Через распахнутые ворота на двор ввалились все пятеро загонщиков во главе с Нежатой. Старый кметь по-хозяйски обошел вокруг Горихвоста, потрогал его рукоятью кистеня и подвел итог:

– Вот и славненько. Разом обоих злодеев и порешим: и Лутоху-убийцу, и дикаря-вурдалака.

– Дубина! Только такой чурбан, как ты, мог обвинить в преступлении юродивого! – выдавил из себя Горихвост.

– Не суйся в сыскное дело. Я знаю, как довести его до конца, – отрезал кметь.

– Сам не суйся! – встал перед ним грудью Коняй. – Это мой пленник. Я его к князю доставил.

Остальные охотники окружили охомутованного вурдалака и с любопытством принялись его разглядывать. Горихвост сдавленно рыкнул и отвел взгляд, но все же успел рассмотреть вооружение бравых вояк: палицу с торчащим сучком в руках Головача, железную кочергу в руке Жихаря, молот Валуя и кузнечные клещи Шумилы.