Читаем Введение в Нострадамусоведение полностью

Tous les captifs par Seline baniere.

2-80 Apres conflict du lese’ l'eloquence,


Par peu de temps se tramme faint repos:


Point l'on n’admet les grands a` deliurance,


Des ennemis sont remis a` propos.

2-81 Par feu du ciel la cite’ presque aduste,


L'vrne menasse encor Ceucalion,

Vexee Sardaigne par la Punique Fuste…

Автор уверяет, что предсказал «небо» через ясные знаки и звезды… Он не солгал, все так и есть. Слова «in+signe» и «cl+air» вместе с небом – «ciel»:

1-54 …Le mobil signe a son endroict si ingere,


Aux deux egaux & d'inclination.

1-55 Soubz l'opposite climat Babylonique,


Grande sera de sang effusion:


Que terre & mer, air, ciel sera inique…

А ниже связь «неба» со «звездой» – «estoile»:

2-43  Durant l'estoile chevelue apparente,


Les trois grans princes seront fait ennemis:


Frappes du ciel, paix terre tremulente…


В катрене 7-36 – последнее небо первого цикла «Пророчеств». Это и есть возраст – «aage» – «неба»:


7-35 D'auoir esleu, trompes seront en l'aage:


Guiere auec eulx ne vouldra demourer,


Deceu sera par ceulx de son langaige.

-36 Dieu le ciel tout le diuin verbe a` l'vnde…

И все происходящее «ни к добру» – «bien»:


1-46 … Grand feu du ciel en trois nuictz tumbera:


Cause aduiendra bien stupende & mirande,


Bien peu apres la terre tremblera.

«ни к беде» – «malefice»:


1-22 La gresle & glace fera grand malefice.

1-23 Au mois troisiesme se leuant le Soleil,


Sanglier, Liepard, au champ Mars pour combatre:


Liepard laisse, au ciel extend son oeil,


Vn Aigle autour du Soleil voit s'esbatre.

В последнем приведенном здесь катрене – первый случай Центурийского неба. В нем же присутствует «орел» – «Aigle», это второй ответ на вопрос: “почему небо – город Планкуса?”

_______________________________________________________________________

Снова пора вернуться к моим прошлым записям. Нравились мне тогда катрены с числительными.

В катрене 3-48 Автор ставит сразу две задачи.

3-48 Sept cens captifz estaches rudiment,


Pour la moitie meurtrir, donne’ le sort:


Le proche espoir viendra si promptement,


Mais non si tost qu'vne quinziesme mort.


Семь сотен пленные, связаны грубо,

Судьбой дано половине умереть:

Близкая надежда подоспеет столь быстро,

Но не столь скоро, чем пятнадцатая смерть.

Семь сотен – «sept cens» – Нострадамус связал вместе и доложил об этом открыто. Условие, когда в одном катрене находятся оба этих слова, выполняется шесть раз в первом цикле «Пророчеств» (1-49, 3-48, 3-56, 3-77, 6-2 и 6-54), причем во всех случаях они стоят вместе, т.е. «связаны», а в катрене 3-56 раскрывается их будущая судьба, т.е. количество – «шесть» – «six» – таких пар.


3-56 …Depuis six cens & sept XXIII.pars.

И именно в этом катрене таких пар набирается половина, т.е. три, как и указано в 3-48.

Третья и четвертая строки ставят уже другую задачу. Слово «espoir» – «надежда» – впервые в Центуриях появляется в катрене 2-25, пятнадцатая «смерть» – «mort(e)», в единственном числе (vne quinziesme mort) обнаруживатся так же в этом катрене.

Частично здесь уже рассмотренный катрен также содержит свою задачу. Все в той же четвертой строке:

-56 Depuis six cens & sept XXIII.pars.

Начиная с этого места, вплоть до конца седьмой Центурии, обнаруживаются несколько слов «part, par(t)s»: в 3-59, 3-99 (deux parts), 4-35, 4-80 (quinze pars и part), 5-11, 6-13 и 6-95. С учетом того, что «deux parts» и «quinze pars» означает «две части» и «пятнадцать частей» соответственно – получается 23 части.

_______________________________________________________________________


Конкурентная борьба, развивающаяся в Нострадамусовской вселенной под названием «Пророчества», ярко проявляется в катрене 3-59, в нем описан поединок между кровью и смертью.


3-59 Barbare empire par le tiers usurpe’,


La plus grand part de son sang mettra a` mort:


Par mort senile par luy le quart frappe’,


Pour peur que sang, par le sang ne soit mort.

Варварская империя третьим узурпирована,

Очень большая часть его крови предаст смерти:

Из-за смерти старческой от него четвертый разбит,

Из-за страха, что кровь из-за крови – не есть смерть.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям.«Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников. Хотя в современном представителе нашего вида они могут быть замаскированы, наш организм все еще готов бегать и/или преследовать воображаемых антилоп. Мы не всегда видим их в действительности, но наше воображение побуждает нас заглядывать далеко за пределы горизонта. Книга служит напоминанием о том, что ключ к пониманию наших эволюционных адаптаций – тех, что делают нас уникальными, – лежит в наблюдении за другими животными и уроках, которые мы из этого извлекаем». (Бернд Хайнрих)

Берндт Хайнрих , Бернд Хайнрих

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Анархизм — это не только Кропоткин, Бакунин и буква «А», вписанная в окружность, это в первую очередь древняя традиция, которая прошла с нами весь путь развития цивилизации, еще до того, как в XIX веке стала полноценной философской концепцией.От древнекитайских мудрецов до мыслителей эпохи Просвещения всегда находились люди, которые размышляли о природе власти и хотели убить в себе государство. Автор в увлекательной манере рассказывает нам про становление идеи свободы человека от давления правительства.Рябов Пётр Владимирович (родился в 1969 г.) — историк, философ и публицист, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета. Среди главных исследовательских интересов Петра Рябова: античная культура, философская антропология, история освободительного движения, история и философия анархизма, история русской философии, экзистенциальные проблемы современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Петр Владимирович Рябов

Государство и право / История / Обществознание, социология / Политика / Учебная и научная литература
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука