Читаем Введение в Нострадамусоведение полностью

По три раза в этом катрене упоминаются слова «sang» – «кровь» и «mort» – «смерть». Вторая строка обещает, что «кровь» (с текущим своим значением в этом катрене, равным 30) будет предана «смерти» (у этого слова ранг 32), что и произойдет в четвертой строке этого катрена. «Кровь» получит ранг 32, вот только «кровь из-за «крови» – уже не есть «смерть». «Смерть за этот же промежуток удалилась и стала 34-й.

Первая строка обещает догнать за три шага смерть, третья строка выдает еще одну «смерть» и обещает догнать ее за четыре шага. Именно поэтому уже в следующем катрене 3-60 появляется еще одна «кровь».

_______________________________________________________________________

Вот и настал тот момент, когда я впервые обнаружил таинство заглавных букв в Центуриях. Для меня это был тогда переломный момент, но сначала я не придал этому большого значения. Ниже – мои старые записи об этом событии.

В следующем катрене, который здесь будет рассмотрен вопрос о том, как решаются задачи с крупными датами в Центуриях, и об еще одном способе шифрования.

3-77 Le tiers climat soubz Aries comprins,


L'an mil sept cens vingt & sept en Octobre:


Le roy de Perse par ceulx d'Egipte prins:


Conflit, mort, perte: a` la croix grand oprobre.


Третий климат содержится под Овном,

В году тысяча семь сотен и семь, в Октябре:

Царь Персии схвачен теми из Египта:

Конфликт, смерть, потеря: кресту большое посрамление.

Задача первой строки решается нестандартно и крайне интересно. Да, ранее всю обжитую Землю делили на климаты, поэтому во фразе «третий климат» нет ничего удивительного. Удивительно другое: в Центуриях слов «климат» – два. Не идет ли речь, в данном случае, о тайном третьем? Следует также обратить внимание и на слово «Aries». Оно лишь четырежды присутствует в текстах. И вот, что я обнаружил в одном из таких случаев: «CLIMAT».

6-35 Pres de Rion, & proche a` blanche laine,


Aries, Taurus, Cancer, Leo la Vierge:


Mars, Iupiter, le Sol ardra grand plaine,


Boys & cites, lettres caches au cierge.


Начиная с заглавной «С», практически по часовой стрелке собирается это слово. Метод тот же, что и в «ORVS APOLLO». Третий Центурийский климат обнаружен!

Вторая строка содержит уже другую задачу. Предполагается, что год 1727 должен быть найден в Октябре. Его и требовалось найти. Но с этим возникла проблема. Никакого «Октября» в семи Центуриях более нет.

Зацепку я все же нашел, хотя мучился долго. «October» – слово латинское, от «Octo» – «восемь». С «восьмерками» – «huict» – в семи Центуриях все прекрасно. Единственное упоминание – в 5-98. Вот он, этот замечательный катрен:

5-98 A quarante huict degre' climaterique,


A fin de Cancer si grande seicheresse:


Poisson en mer, fleuue: lac cuit hectique,


Bearn, Bigorre par feu ciel en destresse.

Первое, что бросается в глаза – это связь с катренами 6-35 и 3-77 через слова «climaterique» и «Cancer». Это доказательство того, что место обнаружено верно. Теперь необходимо было увязать все с датой – «L’an mil sept cens vingt & sept». Вот, что в итоге вышло: «L’ an mil sept cens vi+nt & se+pt».


5-97 …L'edict seuere des captifz reuoque',


Gresle & tonnerre, Condom inestimable.

5-98 A quarante huict degre' climaterique,


A fin de Cancer si grande seicheresse:


Poisson en mer, fleuue: lac cuit hectique,


Bearn, Bigorre par feu ciel en destresse.

5-99 Milan, Ferrare, Turin, & Aquilleye,


Capne, Brundis vexes par gent Celtique:


Par le Lyon & phalange aquilee,


Quant Rome aura le chef vieulx Britannique.

5-100 Le boutefeu par son feu attrape',


Du feu du ciel a Carcas & Cominge:


Foix, Aux, Mazeres, haut vieillart eschape',


Par ceulx de Hasse, des Saxons & Turinge.

6-1 AVtour des monts Pyrenees grand amas


De gent estrange secourir roy nouueau:


Pres de Garonne du grand temple du Mas,


Vn Romain chef le craindra dedans l'eau.

6.2 En l'an cinq cens octante plus & moins,


On attendra le siecle bien estrange:


En l'an sept cens, & trois cieulx en tesmoings…

Как оказалось, почти все очень сильно раздроблено, но все же собирается, правда, с незначительной оговоркой: слово «двадцать» собирается на этом участке лишь в варианте «vint».Думаю такое приемлемо, пример – в катрене 2-51: (vinttrois). Идеальной красоты, конечно, я не обнаружил, к тому же на этом участке присутствуют и другие числительные, которые проще было задействовать, но сделано этого не было (quarante huict, cinq cens octante).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки по русской литературной и музыкальной культуре
Очерки по русской литературной и музыкальной культуре

В эту книгу вошли статьи и рецензии, написанные на протяжении тридцати лет (1988-2019) и тесно связанные друг с другом тремя сквозными темами. Первая тема – широкое восприятие идей Михаила Бахтина в области этики, теории диалога, истории и теории культуры; вторая – применение бахтинских принципов «перестановки» в последующей музыкализации русской классической литературы; и третья – творческое (или вольное) прочтение произведений одного мэтра литературы другим, значительно более позднее по времени: Толстой читает Шекспира, Набоков – Пушкина, Кржижановский – Шекспира и Бернарда Шоу. Великие писатели, как и великие композиторы, впитывают и преображают величие прошлого в нечто новое. Именно этому виду деятельности и посвящена книга К. Эмерсон.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Кэрил Эмерсон

Литературоведение / Учебная и научная литература / Образование и наука
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям.«Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников. Хотя в современном представителе нашего вида они могут быть замаскированы, наш организм все еще готов бегать и/или преследовать воображаемых антилоп. Мы не всегда видим их в действительности, но наше воображение побуждает нас заглядывать далеко за пределы горизонта. Книга служит напоминанием о том, что ключ к пониманию наших эволюционных адаптаций – тех, что делают нас уникальными, – лежит в наблюдении за другими животными и уроках, которые мы из этого извлекаем». (Бернд Хайнрих)

Берндт Хайнрих , Бернд Хайнрих

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители
Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители

Анархизм — это не только Кропоткин, Бакунин и буква «А», вписанная в окружность, это в первую очередь древняя традиция, которая прошла с нами весь путь развития цивилизации, еще до того, как в XIX веке стала полноценной философской концепцией.От древнекитайских мудрецов до мыслителей эпохи Просвещения всегда находились люди, которые размышляли о природе власти и хотели убить в себе государство. Автор в увлекательной манере рассказывает нам про становление идеи свободы человека от давления правительства.Рябов Пётр Владимирович (родился в 1969 г.) — историк, философ и публицист, кандидат философских наук, доцент кафедры философии Института социально-гуманитарного образования Московского педагогического государственного университета. Среди главных исследовательских интересов Петра Рябова: античная культура, философская антропология, история освободительного движения, история и философия анархизма, история русской философии, экзистенциальные проблемы современной культуры.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Петр Владимирович Рябов

Государство и право / История / Обществознание, социология / Политика / Учебная и научная литература
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука