Вверх по Причуди и обратно. Удивительные приключения трех гномов

Гномы были бы и рады идти дальше, но оба совершенно обессилели, а других укрытий, кроме этого гнезда, поблизости не наблюдалось. Они поползли по свисавшему над ручьём стволу, протискиваясь между ивовых ветвей, добрались до гнезда и тут же рухнули в него один за другим.

Гнездо, в котором лежали три красивых яйца (холодные, потому что камышница ещё не начала их высиживать), оказалось крепким, но в нём было очень сыро. Гномы осторожно легли между яйцами, стараясь не повредить их, и со страхом поглядывали на берега ручья.

Под ними струилась и шипела коричневая вода, откуда-то из глубины поднимались пузырьки, а на сáмом дне гномы разглядели множество маленьких серебристых гольянов – целую стаю гольянов, которая двигалась в толще воды подобно облаку.

– Он у нас на хвосте? – прошептал Меум, едва переведя дыхание. – Никого не вижу.

Тысячелист не ответил. Он тяжело дышал, а сердце его колотилось так быстро, что он почти не обращал внимания на происходившее вокруг.

Из гнезда гномы видели ту корягу, по которой они пересекли ручей в первый раз, перейдя на другой берег; всё остальное скрывалось за излучиной и крутым песчаным берегом. Вокруг никого не было видно, кроме старого грача, летавшего над лугом. Он спланировал вдоль берега и приземлился на гальку у отмели, где, быстро оглядевшись по сторонам, начал искать моллюсков. Грачи и вороны любят лакомиться пресноводными мидиями.

Птица проковыляла по мелководью и двинулась дальше, вдоль края тростниковых зарослей, переворачивая старые пустые ракушки, встречавшиеся на пути.

Огромная капля дождя с громким бульканьем плюхнулась в заводь, за ней ещё одна, и ещё. Капли дождя забарабанили по листьям, словно дробинки, а те, что падали в воду, поднимали маленькие фонтанчики брызг. Шли минуты, гномы понемногу успокоились и уже было решили, что опасность миновала. Дождь усилился, и гномы начали дрожать от холода.

Старый грач нашёл, наконец, моллюска у зарослей тростника и улетел куда-то за луг со своей добычей. Ниже по течению в поле зрения гномов не просматривалось никаких признаков жизни.

– Думаю, он сдался, – прошептал Меум. – Дальше ивы не пошёл.

Тысячелист, зная повадки горностаев, не был в этом уверен. Всё зависело от того, насколько этот Горностай был голоден.

Пока гномы сидели в гнезде, положив подбородки на его край, они думали о том, каким прекрасным ужином могли бы стать лежавшие рядом яйца. Из глубин заводи поднялся на поверхность большой чёрный жук-плавунец и вытянулся на воде, раскинув в стороны свои лапки-вёсла. А рядом с гнездом на поверхности воды копошилась целая орава мелких серебристых жучков; они двигались, поблёскивая, словно малюсенькие гоночные автомобили.

И тут гномы увидели Горностая. Он шёл вдоль берега, обнюхивая землю, как собака-ищейка. Пройдя по коряге до самого конца, он остановился, потому что расстояние до другого берега было слишком большим для него, и не отважился прыгнуть. В других обстоятельствах гномы с интересом понаблюдали бы за этим маленьким охотником, но сейчас они сами были добычей, и поэтому дрожали теперь не только от холода, но и от страха. Горностай вернулся по коряге обратно на берег и пошёл дальше. В этот момент гномы поняли, что совершили ошибку – не нужно было снова пересекать ручей. Если бы они остались в зарослях тростника, то могли бы сейчас чувствовать себя в безопасности. Было видно, что Горностай потерял след. Он шёл медленно и часто останавливался, показывая свою желтовато-белую грудку, когда приседал и выпрямлялся в траве. Когда он бежал, его тело изгибалось дугой, а хвост с чёрной кисточкой на конце поднимался вверх. Он подходил всё ближе и ближе, и бедные маленькие гномы всё глубже вжимались в гнездо.

Теперь Горностай был в тридцати шагах от их дерева, и через мгновение оказался на отмели, по которой гномы вернулись на этот берег. Должно быть, он снова учуял их запах, потому что побежал рысцой, низко склонив морду к земле.

Оба гнома молчали, но решительно схватились за рукоятки ножей, покоившихся в кожаных ножнах, – было видно, что они не собирались просто так расставаться с жизнью.

Горностай добрался до ивы; гномы, внимательно наблюдавшие за ним, видели теперь каждый волосок на его злобной острой мордочке и желтоватой грудке, своим цветом напоминающей примулы. Они видели его усы, похожие на длинные иглы, и постоянно двигающийся нос. Горностай встал на задние лапы, поставив передние на наклонившийся ствол ивы, и в следующее мгновение уже смотрел в их сторону злобными маленькими глазками-пуговками. Затем он стал пробираться вперёд по стволу дерева, ловко огибая ветви.

Меум и Тысячелист подождали, пока Горностай доберётся до гнезда, и только потом начали действовать. Возможно, на какое-то время беспощадный маленький хищник заворожил их. Если бы они были зайцами, то просто сели бы и стали пищать. Но гномы ведут себя иначе. Когда Горностай подошёл к гнезду на расстояние прыжка, Меум и Тысячелист, словно молодые камышницы, перемахнули через край гнезда с противоположных сторон и прыгнули в ручей, прихватив свои котомки.