Вверх по Причуди и обратно. Удивительные приключения трех гномов

– Определённо НЕТ! – с запалом воскликнули гномы. – И мы советуем тебе оставить нас в покое и больше к нам не лезть. Мы будем ходить где нам заблагорассудится и делать всё, что захотим, потому что мы старше тебя, и ты всего лишь иностранец[13], а если короче, то просто чужак!

Теперь, когда фазан понял, что его слова не произвели никакого впечатления на гномов, как и его величественный вид и манеры, он был сконфужен и выглядел совсем глупо.

– Что ж, вас предупредили, – сказал он, высоко подняв голову и удаляясь со всем достоинством, которое мог изобразить. – Об этом инциденте узнает великан Громобой. Он придёт и застрелит вас, а потом повесит ваши тушки рядом с убитыми ястребами, совами и горностаями – там вам и место. Нам в этом лесу вредители не нужны, а вы и есть вредители!

Гномы – очень добродушные существа, и они редко выходят из себя, но последние слова фазана страшно взбесили Меума, который, однако, был благоразумен и держал себя в руках.

– Эй ты, невежа! – крикнул он вслед удаляющемуся фазану. – Мы ещё увидимся, и я припомню тебе это оскорбление! Наслаждайся пока солнцем и папоротниками! До скорой встречи!

С этими словами гномы оправились в противоположную сторону, к Причуди. Её дружелюбное журчание подействовало на них умиротворяюще, как в старые добрые времена, хотя в этих местах характер ручья сильно изменился. Его русло заметно сузилось, ручей измельчал, а в заводях на поворотах и излучинах не росли ни лютики, ни лилии.

– Меум! Меум! Посмотри, что я нашёл, скорее! – Тысячелист наклонился и подобрал какой-то предмет, лежавший у воды среди старых листьев. Это был заржавевший карманный нож с двумя лезвиями.

– Не узнаёшь? – спросил Тысячелист, сильно волнуясь. – Это же нож Морошика! Неужели ты не помнишь? Тот самый ножик, который он нашёл на Ивовом лугу и которым так гордился!

Меум взял нож и внимательно его осмотрел. Лезвия так сильно заржавели, что их нельзя было достать, но, без сомнения, это был нож Морошика. Сложно было определить, как долго он пролежал здесь; судя по его состоянию – много месяцев.

Какая удача! Похоже, что они наконец-то напали на след. Теперь гномы знали наверняка: Морошик побывал здесь. Возможно, нож выпал из его кармана, когда он перепрыгивал через корягу неподалёку. Но эта находка была очень важна для гномов не только потому, что наводила их на след Морошика; настоящий стальной нож – в походе вещь незаменимая, и их кремнёвые ножи не шли с ним ни в какое сравнение.

* * *

– Должно быть, Морошик страшно торопился, раз обронил нож, – заметил Меум позже этим вечером.

Они сидели в беличьем гнезде на вершине сосны; Белка любезно разрешила им погостить в её гнезде, пока гномы оставались в здешнем лесу, и снова отвезла их туда: по правде говоря, Белка очень радовалась компании гномов, ведь она была последней белкой в Вороньем лесу – все её родичи давным-давно погибли от рук великана Громобоя.

– Да, верно, Меум. Возможно, за ним была погоня. Вероятно, великан Громобой. И как неудобно, должно быть, остаться без этого ножа; Морошик ценил его превыше всего остального.

Тысячелист соскрёб ржавчину с лезвий, и теперь они легко открывались со звонким щелчком и были как новенькие.

– Завтра нужно осмотреть берега ручья; такая хорошая погода долго не продержится, если хочешь знать моё мнение.

Меум выглянул из гнезда.

– Сегодня очень тихо – ни ветерка.

– Да, – отозвалась Белка из угла, где она охотилась на воображаемых блох, – эта прекрасная погода скоро закончится; я чую дождь.

Небо над долиной было чернильно-чёрным, его затянули огромные тучи красноватого цвета, – казалось, будто в воздухе рассыпали кирпичную пыль. В гнезде было жарко, и гномы были рады, что сидели у выхода и могли наблюдать за лесом внизу и любоваться тёмными кронами сосен, вырисовывающимися на фоне заката. Вдалеке что-то грохнуло и зарокотало, словно дикий зверь. Белёсая зарница прорезала горизонт и исчезла. Затем она блеснула вновь. Ни единое дуновение ветра не потревожило ветви деревьев; журчание Причуди было звонким и отчётливым. Где-то далеко ýхали совы. Затем грохот повторился, на этот раз громче.

– Ко! Ко! Ко! Ко! Ко! – разорвал тишину звонкий крик фазана.

Из глубины гнезда раздался голос Белки:

– А вот и наш азиат… Он до смерти боится грома. Небось, хорошо помнит октябрьские грозы, когда гром грохотал так, что можно было оглохнуть!

– Да, – усмехнулся Меум, – мы повстречали его в лесу этим утром, и он пытался выставить нас, – нас, тех, кто жил здесь, в Англии, в те времена, когда о фазанах никто и слыхом не слыхивал!

– Да, он такой, – сказала Белка. – Он думает, что лес принадлежит ему. В любом случае, он не дикая птица, а одомашненная, как курица. Видели бы вы фазанов в их вольерах! Изнеженные испорченные существа!