Вверх по Причуди и обратно. Удивительные приключения трех гномов

– Что ж, – продолжал Вьюнок, – дикие гуси не остаются на Шпицбергене в зимнее время; почти все птицы улетают. Они отправляются в Британию, вслед за солнцем. Но потомством они обзаводятся именно на Шпицбергене, хотя лесные собаки там ещё хуже, чем здесь, – они пожирают молодняк и крадут у гусей яйца. Я сказал, что хотел бы побывать в их стране, и гусь ответил: «А почему бы и нет? Весной мы полетим туда, и я возьму вас с собой. Вы можете вскарабкаться мне на спину, а осенью вместе с нами вернётесь обратно. Полетите?» Я не знал, что и сказать… В те дни я был моложе… Должен признаться, что соблазн был велик, особенно когда гусь пообещал, что осенью вернёт меня обратно. Морошик и вовсе загорелся этой идеей. Вы же знаете, как он любил приключения…

– На твоём месте я бы полетел, – сказал Тысячелист, – это было бы замечательное путешествие!

– Ох, не знаю, – ответил Вьюнок. – Я не мог допустить и мысли о том, чтобы покинуть Причудь и остальных гномов; я бы очень скучал по дому. Возможно, я немного трусоват.

– А что было потом? – спросил Меум.

– Гуси паслись на холме, пока не взошла луна, а потом улетели, и мы остались одни. Морошик страшно разозлился на меня за то, что я отказался от такого заманчивого предложения и несколько дней не желал со мной разговаривать. Если бы я полетел с гусями, он бы тоже полетел, но почему-то одному ему улетать не хотелось. Он сказал, что такая возможность выпадает всего раз в жизни. Ему никогда не сиделось на одном месте; думаю, поэтому он и отправился в верховья ручья. Мне даже кажется, что после той нашей встречи с Небесными гончими он стал ещё более непоседливым, и, я думаю, он так и не простил меня за то, что тогда я не попросил гусей взять нас с собой.

* * *

К этому времени в лесу похолодало, а костёр уже почти догорел. Крики диких гусей, пролетавших над ручьём, пробудили в гномах какое-то странное и необъяснимое беспокойство. Глядя на этих огромных ширококрылых птиц, пересекающих целые океаны и континенты, гномы осознали, насколько сильно они привязаны к земле, почувствовали себя маленькими и приземлёнными и даже расстроились оттого, что им выпал такой удел.

– Что ж, – сказал Вьюнок, – не думаю, что нам когда-нибудь снова представится такая возможность… Да, это было бы захватывающее приключение! – с сожалением произнёс он и поёжился. – Ох, ну и холодно же сегодня! Смотрите, как падают листья!

В этот момент порыв ветра сорвал с деревьев сухие листья и разметал их над костром. Некоторые листочки упали на красные уголья и, сгорая, тихо шипели.

На охоту вышла старуха-зима; всё живое словно вжалось в землю при её приближении, как скрывается в почве червь. В вышине на мгновение вспыхнула и тут же погасла далёкая звезда, а обуглившаяся коряга, лежавшая в сером пепле костра, полыхнула огоньками под налетевшим ветерком. Возле костра в ветвях боярышника, свернувшись в комочек, спал дрозд. Один лишь раз он поднял свою головку, сонно взглянул на мерцающие внизу алые угли и снова уснул.

Долгое время гномы молчали и глядели на алеющее сердце костра, занятые своими мыслями. Вдалеке послышался вой лесной собаки. Вьюнок снова поёжился.

– Чур меня! Вы это слышали?

– Да… Лесная собака… Мы и раньше слышали вой этого зверя.

Странно, но за всё время путешествия по Причуди гномы ни разу не встречали лесную собаку. Впрочем, люди, живущие в тех краях, где полно львов, тоже могут годами не встречать этих животных; так случилось и с гномами.

– Знаете, – наконец заметил Вьюнок, – мы не сможем слишком далеко пройти вверх по ручью. Должно быть, до истока Причуди ещё много миль, да и особого смысла в его поисках я теперь не вижу. В последний месяц мы не находили никаких следов Морошика. Думаю, его поймала лесная собака. В этих краях их много.

Вновь прозвучал протяжный вой, на этот раз дальше, где-то выше по ручью.

Три маленьких гнома вдруг ощутили страшную тоску по дому. Был ли тому причиной вой лесной собаки, или подвывание ветра в полуголых ветвях деревьях наводило на них тоску – кто знает? Ах, вот если бы они попросили диких гусей подбросить их до дома, то уже оказались бы сейчас в Дубовой заводи. Но вместо этого они мёрзли под открытым небом за много миль от дома, в далёких краях, кишащих врагами.

– Сдаётся мне, ты прав, – сказал Меум, – надо поворачивать обратно.

– Мы пройдём вперёд ещё чуть-чуть, – сказал Вьюнок, желая показать, кто здесь главный. – Кто знает, ведь мы можем найти Морошика прямо за следующим поворотом ручья.

Меум и Тысячелист ничего не ответили; возможно, в глубине души они противились такому решению, но Вьюнок был прав.

Гномы собрали свои вещи, взяли каждый по пустому бочонку, вернулись на корабль и улеглись в уютные койки.

* * *

Красные угольки костра горели в темноте словно рубины; время от времени их раздувало порывом налетевшего ветра. Но время шло, и они гасли один за другим, а когда в костре погас последний уголёк, из кустов выскользнула зловещая тень.