Вверх по Причуди и обратно. Удивительные приключения трех гномов

Несмотря на свою хромоту, Вьюнок поднял Тысячелиста словно ребёнка и с помощью Меума отнёс его на корабль. Там они уложили Тысячелиста на палубу и сняли с него курточку. Поперёк груди Тысячелиста шла длинная рана, но, к счастью, она была неглубокой.

– Он поправится, – сказал Вьюнок Меуму. – Давай отнесём его в кают-компанию и положим на койку; он просто потерял сознание.

Гномы заварили крапивный чай; Вьюнок укрыл Тысячелиста своим плащом. Через некоторое время Тысячелист открыл глаза.

– Всё будет хорошо, малыш, – сказал ему Вьюнок. – Лежи спокойно. Лесной пёс убежал и больше не вернётся – никогда не вернётся!

* * *

Вьюнок вышел на палубу. Вдалеке слышался топот копыт, где-то в кустах раздался громкий шум и треск. В орешнике мелькнула гончая, и перепуганный дрозд, теперь уже притихший, вспорхнул с ветки и улетел вниз по ручью. По обоим берегам Причуди неслись другие гончие.

Вьюнок следил за погоней из-под ветвей орешника, нависавших над кораблём и служивших гномам хорошим укрытием. Он увидел, как через ручей перемахнула огромная серая лошадь, на спине которой сидел всадник в красном фраке[35]. Лошадь неслась во весь опор, и всадник прикрывал лицо рукой, чтобы защититься от веток. В следующее же мгновение всадник и лошадь исчезли из виду.

Издалека доносились взволнованные крики людей и устрашающий лай стаи гончих, преследовавших добычу, от которого кровь стыла в жилах, но через некоторое время всё, наконец, стихло. Вьюнок почувствовал за спиной какое-то движение: к нему подошёл Меум, всё ещё бледный как смерть.

– Как он? – спросил Вьюнок, кивнув в сторону каюты.

– Ох… Он придёт в себя, хотя ему требуется время, чтобы оправиться от потрясения. Но наутро он будет бодр и свеж как огурчик.

– Хорошо… Меум!

– Да, Вьюнок?

– Завтра мы поворачиваем домой.

– Есть, шкипер. Я очень рад.

На некоторое время в лесу воцарилась тишина. Снова запела малиновка, а по ручью проплыла ветка орешника с зелёными листьями – эту ветку сломала лошадь, перепрыгивая через ручей.

Вьюнок поднял руку.

– Чу!

Меум прислушался, еле слышно стуча зубами. Где-то очень далеко вновь протрубил охотничий рожок, и гномы услышали несколько коротких и чистых трубных звуков. Этот сигнал означал: «Зверь взят».

Вьюнок медленно снял с головы колпак.

– Аминь, – тихо сказал Меум. – Такая судьба ждёт всех врагов маленького народца.

* * *

Робин Клоббер, в красном твидовом пиджаке, белых рейтузах, высоких сапогах и бархатной охотничьей фуражке, верхом на шетлендском пони[36] по кличке Вихрь ехал домой вместе с папой, чувствуя себя совсем взрослым.

– Ну, Робин, – обратился к нему отец, – сегодня ты впервые побывал на псовой охоте. Тебе понравилось?

– Здóрово, – выдохнул Робин, почти потерявший дар речи от счастья, потому что охотники отдали ему лисий хвост.

Они ехали рысью, но, добравшись до берега Причуди, остановили лошадей, чтобы полюбоваться коричневыми водами ручья, спешащими к озеру и уносящими пожелтевшие листья. Внимание Робина привлёк небольшой предмет, который, покачиваясь на воде, плыл вниз по течению. Это был маленький бочонок! Именно такие бочонки лежали в трюме «Джини Динс»! Как же он сюда попал? Робин вспомнил, как горевал он в тот день, когда его пароход, самый прекрасный корабль на свете, уплыл на просторы озера и исчез. И всё же… Теперь у него был Вихрь; папа купил ему пони, чтобы Робин забыл о своём горе, когда лишился парохода, а пони гораздо лучше игрушечного корабля! Однако, интересная история вышла с этим бочонком; возможно, здесь замешаны те самые маленькие человечки, которых он видел у старого моста. Может быть, они даже каким-то образом заполучили его «Джини Динс». Что ж, если это и в самом деле так, он рад: значит, его корабль попал в хорошие руки, а уж гномы найдут ему применение.

И, постояв немного у ручья, Робин с папой поехали домой.

Глава 18 Вниз по ручью

– Вот это да! – воскликнул Вьюнок, хлопая себя по бокам, чтобы согреться. – Ручей затянуло льдом! Но если мы пойдём на полном ходу, то пробьём себе дорогу; лёд не такой уж и толстый, нечего беспокоиться.